[tsarevpp]

ОКОНЧАНИЕ,
В вопросе о мире- в психологии: «МНЕНИЕ, ЧАСТНОЕ мнение по какому-либо вопросу, которое человек держит в себе. В зависимости от различных факторов, особенно текущего общественного мнения (1) по этому вопросу, частное мнение человека может значительно отличаться от его открыто выражаемого мнения, а может и не отличаться» (Оксфордский толковый словарь по психологии/Под ред. А.Ребера,2002 г. ) в феноменологии же: мнения суть – ««субъективных способов данности». В психологии: «по своей структуре Я было представлено как напряженная биполярная конфигурация, на одном полюсе которой находятся „претензии Я“ (потребность в господстве, в достижениях), на другом — „идеализированный образ родителей“ (идеализированные ценности)» в феноменологии: «Я-полюсы…- называются субъективной стороной мира, а также способов его явления». «Универсальная интерсубъективность, в которой растворяется всякая объективность, все сущее вообще, по всей видимости, не может быть ничем иным, кроме как человечеством»- как частью объективного мира. Собственно, все трудность философской проблематики в том, что человек- одновременно есть и объект и субъект, а не пациент.
В аспекте различия психологии и феноменологии следует рассматривать и вариант Гуссеря трансцендентирования других Я, с образованием «трансцендентальной интерсубъективности», если в психологии наличие других Я дано через сопереживание, сочувствие, через совместную деятельности, то в случае проведение «радикально последовательном эпохе» феноменолог поневоле должен остаться «в своем роде философском одиночестве», где других людей реальных психофизических — он должен также отнести к: «феноменом», принадлежит миру как конституированному полюсу». Как и все остальные вещи. «В эпохе и при взгляде, направленном чисто на функционирующий Я-полюс, а от него — на конкретное целое жизни и ее промежуточных и итоговых интенциональных образований, ео ipso не показывается ничто человеческое, не обнаруживается душа и душевная жизнь». Образование «трансцендентальной интерсубъективности» по Гуссерлю, происходит не через сопереживание и пр., а по аналогии, через воспоминание себе- прошлого. И чем дальше прошлое, тем Я-прошлое все больше отличается от Я-настоящего: «Точно так же актуальное Я, уже длящееся в длящейся примордиальной сфере, конституирует в себе Другого как Другого». «Так во мне получает бытийную значимость «другое» Я, как соприсутствующее [kompräsent], со своими способами очевидного подтверждения, по-видимому, совсем иными, нежели способы «чувственного» восприятия». «что, следовательно, каждый человек «носит в себе трансцендентальное Я»; но не как реальную [reale] часть или слой своей души (что было бы абсурдно), а в той мере, в какой он есть само-объективация соответствующего трансцендентального Я, каковую может обнаружить феноменологическое самоосмысление. Далее Гуссерль, собственно говоря, ставит одну гигантскую проблему: «перетащить» в трасцендентальный мир, по его мнению, дающий последнее истинное обоснование, по аналогии с «другими Я» весь жизненный мир, начиная с детей и сумасшедших, до «Так мы естественным образом переходим в царство трансцендентальных проблем, охватывающих в конечном счете всех живых существ в той мере, в какой у них, пусть сколь угодно косвенно, но все же несомненно есть что-то вроде «жизни», в том числе жизни в общности в духовном смысле». «Объективность надо не гарантировать, а понять. Нужно, наконец, увидеть, что никакая сколь угодно точная объективная наука ничего всерьез не объясняет и никогда не сможет объяснить. Дедукция — это не объяснение. Делать предсказания, например, познать объективные формы строения физических и химических тел, и потом делать относительно них предсказания — все это ничего не объясняет, а наоборот, нуждается в объяснении. Сделать трансцендентально понятным — вот единственно действительное объяснение. Ко всему объективному предъявляется требование понятности».
Оправдание своей цели- своей установки смыслом всей философии: «только такая философия и только в таком возвращении к вопросу о последнем мыслимом основании, лежащем в трансцендентальном ego*, может исполнить смысл философии, который был ей врожден при ее изначальном учреждении». Гуссерль считает: ««Из наук, отличавшихся тем единственно подлинным смыслом, неприметно развились новые достопримечательные искусства», и далее: «Но искусство — это не наука». S.W. -как будто для того, чтобы: «через прояснение последних источников смысла достичь знания того, что действительно понято, и понято в своем последнем смысле», не нужно быть ИСКУСНЫМ. То же и для философии: «это теоретическое искусство имеет ту особенность, что возникая из философии (пусть и из несовершенной философии), оно имеет сообщаемый всем ее искусным порождениям»- не явный,- «но скрытый смысл, который нельзя извлечь из одной лишь методической техники и ее истории, но который может пробудить только действительный философ, а развернуть в его подлинных глубинах — только трансцендентальный философ». Для этого разве философом не нужно быть ИСКУСНЫМ? Может быть философия- это искусство сотворения нового смысла? А не наука?- S.W. Гуссерль: «Реализовать этот рационализм в противоположность отягощенному скрытой абсурдностью рационализму Просвещения, остается нашей собственной задачей, если мы не хотим, чтобы специальная наука, наука, опустившаяся на уровень искусства, τέχνη…».
Упадок наук связан не со специализацией: «Роковым же тут, пожалуй, оказывается то, что теоретическое искусство утратило свою связь с философией». «объективистская философия после Юма и Канта не вымирает. Рядом проходит линия развития трансцендентальных философий, причем берущих начало не только от Канта», но и от англичанина Дж. С. Милля, Шуппе, Авенариус».
Далее Гуссерль, возвращаясь к истории философии, задаётся вопросом: собственно, в чем причина того, что после Канта, собственно первым поставившего вопрос о существовании трансцендентального субъекта, никто так и не смог провести последовательно и методически «трансцендентальную редукцию», ведущую к последнему основанию ясности познания?- «Как же получилось, что они (философы) остались связаны своим стилем мифического образования понятий и интерпретации мира в темных метафизических антиципациях и не смогли пробиться к строгой научной понятийности и методу, так что каждый последователь Канта вновь и вновь замышлял философию в этом же стиле?». Вину за это, Гуссерль возлагает на объективную психологию: «Дело было в самой психологии, в том роковом ложном пути, который был навязан ей в силу особенности нововременной идеи объективистской универсальной науки more geometrico с ее психофизическим дуализмом». Однако самое интересное: «И это потому, что последовательное и чистое проведение этой задачи само по себе и с необходимостью должно было привести к науке о трансцендентальной субъективности и тем самым — к превращению психологии в универсальную трансцендентальную философию».
Различие между современной объективной психологией и трасцендентальной философией, по Гуссерлю, в том, что предметом психологии выступает лишь одна из двух сторон человека: «тогда как относительно второй (души) подразумевается, что в своем объективно-истинном по-себе-бытии она уже познана, или еще познается, в точном естествознании». Для философа-трансценденталиста же предметом является «вся реальная объективность, научная объективность всех действительных и возможных наук, а также донаучная объективность жизненного мира с его «ситуативными истинами». Которая «осуществляется в способах данности и модусах значимости, а также в способе Я-центрирования». То есть в «интенциональном свершенинии». «Конституированный результат свершения есть в этом смысле вся реальная, мирская [mundane] объективность, в том числе объективность людей и животных, т. е. объективность «душ»». «Поэтому… и сама психология, принадлежит к трансцендентальным проблемам. А пытаться обсуждать такие проблемы на наивно-объективной почве и методом объективных наук, означало бы попасть в замкнутый круг абсурдности».
Тождество между современной объективной психологией и трасцендентальной философией, по Гуссерлю» «Как психолог же я ставлю перед собой задачу познать себя, это уже находящееся в мире [schon weltliche], с тем или иным реальным смыслом объективированное, ставшее, так сказать, мирским [mimdanisierte] Я (конкретнее:мою душу), и именно способом объективного, естественным образом мирского (в наиболее широком смысле) познания: познать себя как человека среди вещей, среди других людей, животных и т. д.», как феноменолог: ««…я, как человек и как человеческая душа, становлюсь сначала темой психофизики и психологии, а затем, в новом, более высоком измерении,— трансцендентальной темой. Ведь я сразу же осознаю…что мои все новые и новые апперцепции о себе самом всегда приобретаются как результаты свершений, осуществленных в единстве моей самообъективации, ставшие в дальнейшем (или вновь и вновь становящиеся) хабитуальными приобретениями… Ведь можно уже заранее сказать себе: если я сам осуществляю трансцендентальную установку как способ подняться над всеми апперцепциями мира и моими человеческими апперцепциями о себе самом и делаю это исключительно с намерением изучить трансцендентальное свершение, из которого и в котором я «обладаю» миром, то задним числом я обязательно обнаружу это свершение и в психологическом внутреннем анализе, хотя и как вновь вошедшее в апперцепцию, т. е. апперципированное в качестве реально-душевного, реально привязанного к реальному живому телу [Leib].1». Если кратко- различие между современной психологией и феноменологией – в неправильном объективно-научном методе, ею используемом, если же она будет использовать правильный, то есть – феноменологический метод; ««И это потому, что последовательное и чистое проведение этой задачи само по себе и с необходимостью должно было привести к науке о трансцендентальной субъективности и тем самым — к превращению психологии в универсальную трансцендентальную философию». То есть отождествление «правильной» психологии с трансцендентальной философией. Более того, даже объективная философия сделала большое дело (как и другие объектевные науки, соответственно в других областях познания) именно в ней «тематизируется универсальная субъективность, которая во всякой своей действительности и возможности есть одна-единственная субъективность»
Далее, рассматривая переход от Я, Гуссерль вполне логично в своей идеи раздвоения мира для нас вводит два вида рефлексий: научно-психологической, рефлексией, или, более широко, я бы сказал: мирской рефлексии, при которой человек, для её свершения выходит из круга своих КОНКРЕТНЫХ интересов в гораздо более широкий «жизненный мир», и тем самым, становится «НАД ПРОБЛЕМОЙ», и трансцендентальную (эпохе), благодаря которой становится над проблемой в трансцендентальный мир интенсиональности: к последнему истинному основанию. Соответственно происходит и два типа самообъективации: мирской и трасцендентальной. При мирской рефлексии человек не выходит за рамки жизненного мира, отсюда: ««В психологии наивно-естественная установка приводит к тому, что человеческие самообъективации трансцендентальной субъективности, которые в силу сущностной необходимости входят в состав мира, конституированного для меня и для нас в качестве предданного, обязательно имеют горизонт интенциональностей, выполняющих трансцендентальные функции, горизонт, который не может быть раскрыт никакой, в том числе и научно-психологической, рефлексией». Перед человеком же, совершившим эпохе этот горизонт откроется, он его познает и может вернутся обратно. Причем полученные знания обогатит его, а через него- и других людей; «Таким образом, каждое новое трансцендентально открытие при возвращении в естественную установку обогащает мою душевную жизнь и (апперцептивно) душевную жизнь каждого».
Подробности: при эпохе возникает УНИВЕРСАЛЬНАЯ (трансцендантальная) апперцепция, «, конститутивную в отношении тех или иных особых апперцепции, придающую им бытийный смысл «психических переживаний того или иного человека…. Каждая новая апперцепция посредством апперцептивного переноса по существу ведет к новой типизации в рамках окружающего мира, а через общение — к новому названию, которое сразу же вливается во всеобщий язык».
Жизнь сознания осуществляется:
1. в способах данности
2. модусах значимости,
3. а также в способе Я-центрирования
Если «душу со всеми подробностями рассмотреть в плоскости жизненного или научного мира, то мы «не сумеем уловить то, что существенно свойственно душе как таковой… а равно не удержим и подлинный последний субстрат для науки о «душах»». Психология изначально, следуя декартовскому дуализма, решила, что: «душа — ее тема — есть нечто реальное в том же смысле, что и телесная природа, тема естествознания». (по Гусселю- вековой предрассудок психологии). Не удивительно, поэтому, что, в отличие от естествознания в целом психология, периодически впадает в кризис за кризисом. Безусловно, успехи разных естественных наук позволили многое прояснить в ЯВЛЕНИИ души «Но было ли это уже и всерьез психологией, наукой, в которой мы получаем какое-либо знание о собственной сущности духа; я вновь подчеркиваю: не о мистически «метафизической» сущности, а о собственном в-себе и для-себя-бытии [In-sich- und Für-sich-sein], которое посредством так называемого «внутреннего восприятия», или «самовосприятия», все же доступно исследованию рефлектирующего Я?».
Рассматриваемое в этом аспекте эмпирические данные, черпаемые из ДРУГИХ естественных наук, и методам познания, который, по мнению Гуссерля. ДОЛЖЕН быть присущ самой психологии («так называемого «внутреннего восприятия», или «самовосприятия»» - т.е. трижды распятой самой психологией на кресте – интроспекцией- какого бы она вида не была, Вундтовского- который ниже Гуссерль беспощадно критикует, или Брентано- своего «предтечи»), Гуссерь показывает их принципиальную «невозможность соединиться» друг с другом чему, собственно и является живым свидетельством история самой психологии: устойчивой неприязни самих психологов к методу интроспекции. Сам Гуссерль, рассматривает эту «невозможность соединиться» с более «высокой колокольне»- но суть та же: потому что метод интроспекции противоречит критериям ОБЪЕКТИВНОЙ научности.
Рассмотрев предпосылки несостоятельности объективной ПСИХО-логии, оставшейся по воле объективного подхода: БЕЗ СВОЕГО ПРЕДМЕТА изучения (т.е.- без души: «без души-логия») на общенаучном уровне, Гуссерль переходит к содержательному: а можно вообще проводить какие-то параллели между телесным миром и духовным?- и переходит к основным категориям, призванным описывать и то и другое: пространство, времени и каузальности. При этом оказывается, по Гуссерлю, этим понятия, ОСНОВНЫЕ для объективных наук НЕЛЬЗЯ «переносить» на духовное. Пространство и время «лишь косвенно со-локализовано в нем» (в духовном)- ПОСРЕДСТВОМ тела, над которым ВЛАСТВУЕТ положим к примеру, через кинестезы. А каузальность по этой же причине властвования « и лишь опосредованно (поскольку последнее есть также и просто тело) — как воздействие на другие тела». Вывод: значит и по содержанию нельзя проводить параллели между психическим и телесным, и понятийный научный аппарат психологии следует создавать с «нуля».
Гуссерль идет все дальше в своём эпохе, и задается вопросом: «. «Почему опыт телесной вещи жизненного мира как опыт чего-то «всего лишь субъективного» до сих пор не стал темой психологии?». Действительно, удивительно- почему? Разве все это время, никому не было ясно, что научное познание внешнего мира, неизбежно протекает через ВОСПРИЯТИЕ, мир представлен нам в элементе психики, т.е. изначально: «…сразу же как «психическое», а именно, как перво-доступное психическое, как первое поле типического истолкования непосредственно данных психических феноменов?».
Далее, разве история науки (не говоря о жизненном мире), не иллюстрирует изменчивость этой представленности в зависимости от: «ежеминутной смены способов своей данности (в «повседневной рефлексии») в самой жизни превращается во «всего лишь субъективное явление»»?
Ответ Гуссерля: ««Конечно, сам тот способ, которым перенималась уже ГОТОВАЯ геометрия древних, был причиной того, что полностью определяющая ее смысл идеализация была почти забыта, что никто не потребовал, никто не дерзнул выполнить ее в стороне психического, как свершение».
Упрямые сторонники психического дуализма, однако могут продолжать утверждать правомерность декартовского дуализма ссылаясь на эмпирию, которую «черпает» из . обычного опыта, получаемого из жизненного мира, который «есть последнее основание всякого объективного познания». Но этот опыт как эмпирия науки не только идеализирован, но также изначально (как эмпирия) суть –уже не жизненный мир, а научный «мир абстрактных тел». Основный пример: «. Утверждаясь в качестве физики, естествознание Нового времени коренится в последовательном абстрагировании, при котором оно хочет видеть в жизненном мире только телесность». Остальные естественные науки, вплоть до психологии, имея в качестве образца научности физику, заменившую в этом смысле геометрию, также последовательно, НА ВСЕХ уровнях абстракции, от сугубо конкретного (эмпирии- в психологии- индивидуальная психология), до «наиболее всеобщей, «региональной» типики»- сугубо абстрактного («С другой стороны, темы возможных наук определяются и универсальными, объемлющими всякую конкретность абстракциями. По этому последнему пути пошло только Новое время, и именно о нем у нас теперь идет речь)- в психологии: социальная психология. Суть- абстракция, как «отвлечение» от духовности, А абстракция, как и идеализация- суть субъективные свершения. Следовательно, констатирует Гуссерль: «… в силу этого мы (трансцендентальные философы) в большей мере верны эмпирии, чем психологи и естествоиспытатели; исчезает последний остаток картезианской теории двух субстанций, поскольку абстрактное как раз не может быть «субстанцией». Вундта Гуссерль, по сути, критикует за то, что он, не смотря на то, что тот и согласен с тем, что объекты изучаемые науками есть ОДНОВРЕМЕННО и предметы психологии (субъективного) данные ученым: «Но поскольку эти явления природы суть в то же время представления в нас, они кроме того служат предметом психологии» (Вундт. Задачи психологии. www.psychology.ru/library/00066.shtml ), он ОСТАВЛЯЕТ своей идеей учения о «двух точках зрения» все тот же «параллелизм» между методом познания духовного («внутреннего») и («внешнего») телесного опыта, влекущего за собой существование параллельных представлений о внешнем и внутреннем мире, создания оценки «одного всеобщего опыта в двойной «абстракции»», от эмпирической «совокупности психических процессов» вплоть до Вундтовской ««мыслительной материи». Именно из-за своей абстрагированности друг от друга: ни объективная ни мыслительная материя не могут быть «началом всего» (не забываем что Гуссерль говорит о начале ЗНАНИЯ, ищет последние и ОЧЕВИДНЫЕ основания ЗНАНИЯ. И это аподиктическое суть- не субстанция, не материя (мысленная), потому как они- абстрактны, и потому – не есть ВСЕ, а значит производны оттого, что действительно есть (по Гуссерлю) все- это: «…жизнь сознания как то, что она совершенно непосредственно дает нам здесь в качестве самой себя». «Тогда в непосредственной данности мы находим вовсе не цветовые, не звуковые данные или прочие данные «ощущений», данные чувств, воли и т. д., не находим, стало быть ничего из того, что в традиционной психологии само собой разумеющимся образом выступает как с самого начала данное непосредственно. А находим мы, как уже Декарт (прочие его намерения мы, конечно, оставляем в стороне), cogiïo, интенциональность, принимающую (подобно всему действительному в окружающем мире) хорошо знакомое языковое выражение; «я вижу дерево зеленого цвета; я слышу шелест его листьев, ощущаю запах его цветов» и т. д., или; «я вспоминаю мои школьные годы», «я опечален болезнью друга» и т. д. Мы не находим тут ничего иного, кроме «сознания о...» — сознания в самом широком смысле, который еще только должен быть исследован во всей своей широте и во всех своих модусах». Поблагодарив Брентано, за ИДЕЮ интенсиональной жизни и указав при этом, что тот так и остался при этом в плену дуализма, Гуссерль пишет: «…«очевидность»… освобождается от предпочтения, которое отдавалось научной очевидности, и расширяется до понятия всеобщей изначальной самоданности [Selbstgebung]. Там был открыт подлинный интенциональный синтез — в синтезе, связывающем многие акты в один акт, сообразно чему один смысл единственным в своем роде способом связывается с другим не просто в некое целое, части которого суть смыслы, а в единственный смысл, в котором заключены они сами, но заключены именно как смыслы. При этом уже заявляет о себе и корреляционная проблематика,..».
Сотворив « Это эпохе в отношении значимости» внешних вещей, Гуссерль обнаруживает их в массовом порядке в интенсиональности. БЕЗ СООТНЕСЕННОСТИ (т.е. СВОБОДНЫ от соотнесенностей) т.к. «соотнесенность сразу же превращаются в реальные соотнесенности между этими личностями и какими-либо внешними по отношению к ним предметами мира, в чьи реальные соотнесенности они впелетены» «интенциональность= сознательные переживания?!»
«К этой собственной существенности души принадлежат все интенциональности, например переживания, относящиеся к типу «восприятие» «ли восприятие модус акта рассмотрения-истолкования или же модус пассивного сознавания того не принимаемого во внимание фона, на котором как раз воспринимается то, на что внимание обращено». «Ничто из этого не должно входить в психологическую дескрипцию восприятия». S.W. ничто из содержания восприятия не должно входить в описание самого восприятия. «Но в то же время это достоверное бытие чего-либо, или, как мы еще говорим, придание чему-либо значимости [In-Geltung-Haben], тоже имеет свои существенные различия, например, бытийная достоверность отличается от ценностной достоверности, далее, та и другая — от практической достоверности (скажем, достоверности какого-либо намерения), и каждая имеет свои модальности «различные модусы «бессознательной»… интенциональности, которые имеют свои собственные модальности значимости и собственные способы ее изменять. Как должен показать более точный анализ, у нас и помимо этого еще остаются «бессознательные» интенциональности… У них тоже есть свои модусы значимости (бытийные достоверности, ценностные, волевые достоверности и их модальные вариации)». ««личности (чисто душевно) суть то, что они суть в себе и для себя самих, и свойственное им имманентное «соотнесение-себя». «Но каждая душа пребывает также в общности с другими, интенционально связанными между собой душами, т. е. входит в чисто интенциональную, существенным образом внутренне замкнутую взаимосвязь, во взаимосвязь интерсубъективности». «этот двоякий способ, каким могут быть тематизированы субъекты; эта двойная установка…»- а разве это не параллелизм?- «с одной стороны, личности чисто внутренне соотносят себя с осознаваемыми ими, интенционально значимыми для них вещами в рамках интенционально значимого для них мира; с другой —эти личности, будучи реальностями в реальном мире, стоят в реальном отношении к вещам мира. Чисто дескриптивная психология тематизирует личности в чисто внутренней установке эпохе, и отсюда возникает ее тема: душа». «универсума чистых душ в его собственно существенной и исключительно интенциональной замкнутости». «Психолог учреждает в себе «незаинтересованного зрителя» и такого же исследователя самого себя, как и всех других, причем раз и навсегда, т. е. на все то «профессиональное время», когда ведется психологическая работа». Радикальность эпохе: «Оно не должно мыслиться, к примеру, как критическое эпохе, служащее самокритике или критике чужого…и как скептически-агностицистское эпохе. Во всем этом содержится та или иная позиция». (= соотнесённость, заинтересованность). «не должен ни соглашаться, ни отрицать, не должен и оставаться в проблематической неопределенности, как если бы он был вовлечен в разговор о значимостях тематизируемой им личности». «Только в этой установке он обретает существенным образом единый, абсолютно замкнутый в себе «внутренний» мир [«Innen»-Welt] субъектов и универсальное единство всей интенциональной жизни как свой рабочий горизонт: в изначальной оригинальности — свою собственную жизнь, а отсюда также — живущих вместе с ним и их жизнь, причем жизнь каждого» «различными способами сплетаются в единство совместной жизни.». в установке «незаинтересованного наблюдателя»,
После эпохе, однако, необходимо вернуться к соотнесенности с миром, для создания корреляции. Ведь все же: «сознание о…» -всегда сознание о чем-то конкретном: сознание о дереве, сознание о небе- то есть- установить корреляции между модальности мышления, которое обнаружено в эпохе, с реальным внешним содержанием мысли, с «интенцией» и с «интенциональной предметностью». Собственно говоря и создающие те или иные модальности интенции, вернутся от абстрактного, идеального, общего, к конкретному, реальному, единичному. И тут мы обнаруживаем расхождение, например, когда дерево сгорело в реальности, его представление не может сгореть. Потому как именно эпохе, дает нам возможность свободы: установить в этом различении наличие СОБСТЕНЕННОЙ жизни этих представлений, благодаря «субъективным временным модальностям, как присутствующее — в восприятии, как прошедшее — в припоминании и т. д.». Модальности интенции «имеют смысл именно и только для того, что подобно «смыслу»». «феноменолого-психологическая редукция».- это редукция «абсолютно незаинтересованного наблюдателя-психолога»,исследующего людей, которые, уже пройдя эпохе «пребывающие в интенционально-реальной соотнесенности с реальными предметами мира». Т.е. «субъект познания трансцендентального субъекта».- Рост (УТОЧНЕНИЕ чистоты предмета субъективности)- бесконечный гельштат субъективного горизонта?- S.W. «в собственном существе самого психического заключено то, что в нем мнятся, сознаются и т. п. те или иные предметы». «собственно, есть жизнь Я: интенциональная жизнь, и в ее интенциональности — аффицированность интенциональными предметами, которые в этой интенциональной жизни имеют значимость являющихся, тем или иным способом осуществляемая направленность на них, занятость ими. Все то, чем занята эта занятость, само принадлежит чистой имманентности и должно быть дескриптивно схвачено в своих чисто субъективных модусах, в своих импликациях со всеми заключенными в них интенциональными опосредованиями». ««В этой связи я обычно говорю, что для обретения своего тотального горизонта феноменологическая редукция нуждалась в «феноменологии феноменологической редукции». ««Если бы эмпиризм оказал больше чести своему имени такой привязкой к чистому опыту, то он не прошел бы мимо феноменологической редукции, и тогда его описания никогда не привели бы его к данным и комплексам данных, а духовный мир не остался бы скрыт в своем своеобразии и в своей бесконечной тотальности». «все, что будто бы разумелось само собой при в первую очередь напрашивающейся интерпретации той универсальности, с которой должно быть осуществлено эпохе, на самом деле — всего лишь недоразумение» «Мы можем это учесть и адресовать этому постоянному мировому горизонту свои вопросы, что мы всегда и делаем». «Психологическая редукция должна, таким образом, редуцировать сразу и сознание отдельной вещи, и его мировой горизонт, и потому всякая редукция осуществляется универсально в отношении всего мира». Абстракция психологии; «чисто о душах вообще». Первое априори: «Априори природы «предшествует бытию мира»».- «руководящая естествознанием гипотеза». Второе априори: «что самосознание и сознание чужого неразрывны». Подвергнуть эпохе сначала себя «занять позицию незаинтересованного наблюдателя в отношении самого себя». Потом: «осуществляет эпохé и в опыте чужого, причем заранее, во всяком возможном опыте чужого; все люди становятся всего лишь душами, Я-субъектами апперцепций в отношении самих себя и мира, которые могут быть тематизированы сообразно корреляции между обладанием значимостью и значимым [Gelten und Geltende]. Теперь примем в соображение, что при общении с другими каждый в своем сознании мира имеет также сознание чужого с теми или иными особенностями этого чужого, что его интенциональность удивительным образом проникает в интенциональность другого, и наоборот…». Сознание ОДНОГО мира «…есть сознание одного и того же мира для всех». Отсюда существование: «субъекты некой общей для них всех апперцепции мира, в то время как каждый имеет свою собственную в своей апперцепции самого себя. И все это в непрерывно текущей изменчивости, обусловленной, кроме прочего, и взаимной корректировкой. Иными словами, каждый из нас имеет свой жизненный мир, который мыслится как мир для всех.
У каждого он наделен смыслом полюсного единства миров, мыслимых в соотносенности с субъектами, миров, которые в ходе корректировки превращаются всего лишь в явления этого [der] мира, жизненного мира для всех, этого постоянно удерживающегося интенционального единства». «…подобно тому как существует одна-единственная универсальная природа как замкнутая в себе единая взаимосвязь, так же существует и только одна-единственная психическая взаимосвязь, всеобщая взаимосвязь всех душ, где все они едины не внешне, а внутренне, именно благодаря интенциональному взаимопроникновению в ходе формирования общности их жизни. Каждая душа, редуцированная к своему чисто внутреннему, имеет свое для-себя и в-себе-бытие, имеет свою изначально собственную жизнь. И все же ей свойственно своим собственным оригинальным способом иметь то или иное сознание мира — посредством того, что у нее есть опыт вчувствования, опытное сознание других как имеющих мир, причем имеющих один и тот же мир, т. е. апперципирующих его в
своих собственных апперцепциях». «Но это означает, что у каждого мир ориентирован так, что у него (мира) есть ядро относительно оригинальных данностей, а именно, ядро горизонта, который является титульным обозначением некой сложной, но при всей своей неопределенности все же действительной и антиципирующей интенциональности».
««Проведенные нами рассмотрения показали, что эпохé не было достигнуто не только при отдельной редукции в рамках отдельных душ, но оно не было достигнуто и в виде отдельной редукции, простирающейся от одной души к другой. Все души образуют одно-единственное, систематически развертываемое в феноменологии единство интенциональности при взаимной импликации жизненных потоков отдельных субъектов». «..когда я методически, посредством своего рода эпохé внутри эпохé, лишаю значимости все свои вчувствования и сохраняю их только как свои переживания, я обретаю сущностные структуры интенциональной жизни». «…сущностные структуры общности трансцендентальных субъектов, такой общности, которая, живя как интенционально сформированная в этих и наиболее всеобщих, и обособленных формах, имеет в себе мир как интенциональный коррелят значимости и продолжает создавать его во все новых формах и на все новых ступенях мира культуры. Если придать всему этому систематический ход и осуществлять наиболее строгими из всех возможных методами, а именно методами аподиктически осмысляющей и аподиктически истолковывающей самое себя трансцендентальной субъективности, то это и будет трансцендентальная философия; и поэтому чистая психология не является и не может быть ничем иным, нежели той самой абсолютно обоснованной философией, которую мы заведомо
искали, следуя своему философскому намерению, и которая может осуществиться только как феноменологическая трансцендентальная философия». Т.е. если «трансцендентальный» психолог имеет своим предметом: «Бесконечное психологическое исследование как трансцендентально чистое исследование касается этого интенционального взаимопроникновения субъектов и их трансцендентальной жизни и с необходимостью осуществляется как ориентированное вокруг меня. Оно осуществляется только так, что я в ходе эгологического самоосмысления провожу границы своей оригинальной сферы (сферы «примордиальности») и в переплетении интенциональных синтезов и импликаций раскрываю эти синтезы и импликации сообразно ступеням их интенциональной модификации». То трансцендентальный философ имеет дело с сущностными субъективными структурами такой общности «…которая, живя как интенционально сформированная в этих и наиболее всеобщих, и обособленных формах, имеет в себе мир как интенциональный коррелят значимости и продолжает создавать его во все новых формах и на все новых ступенях мира культуры»
.ИДЕАЛИЗМ: «Но для мира как мира, содержащего и духовные существа, всякое предшествующее бытие [Vorwegsein] абсурдно; лапласов дух здесь немыслим». «Как уже сказано, только идеализм, во всех его формах, пытается уловить субъективность как субъективность».