Глава 7

[tsarevpp]

Глава 7.
Романтизм.

Эпоха Просвещения сменяется периодом романтизма: (преромантизм канун - Великой Французской революции), и до сер. Х1Х в. И, хотя, как я считаю, эволюция сознания, в основном была закончена в эпоху Просвещения - она продолжается и дальше. Вопрос: каким способом. И куда?..
У меня получилась такая картина: возникшее после первой онтологической рефлексии первобытное коллективное сознание во время первых цивилизаций, в условиях резко увеличившихся в размерах и сложности устройства социальных сообществ выработало наследственный механизм передачи социальных знаний и поведения, путем образования менталитета передающего посредством воспитания опыт текущего поколения последующим. Этот сложный этап образования подсознания второй культурной рефлексии описан выше. Дальнейшее развитие сознания протекало за счет, сначала естественного процесса повторяющейся при смене поколений первой культурной рефлексии, которая медленно, но неуклонно способствовала росту способности к большему обобщению и абстрагированию понятий сознания текущего поколения, росту объема сознания, развитию эмоционального ландшафта менталитета (≈ структурированного подсознания). Далее эволюция сознания оказалась связана с усилением самосознания и его активности. Генеральную линию прогресса сознания стал занимать процесс критического извлечения в сознание содержания подсознания (менталитета). Т.е. дальнейшая эволюция сознания: включение в механизм эволюции самосознания, как активного фактора, который способствует переводу из менталитета в текущее сознание - знание и опыт прошлых поколений. Способ такого перевода: адверсия сначала - на «поступки» (ритуальное поведение). Потом - на мораль (т.е., на то, чем обуславливаются эти поступки). Суть перевода: это, конечно, не просто «удлинение» долговременной памяти, путем использования материальных носителей (свитки, книги, а позже- начиная с ХIХ столетия- фото-, кино, аудиодокументирование, ну и до современных цифровых) – это, прежде всего, критическое отношение к истории своего существования.
По ассоциации: «История, г[ово]рят не учившиеся ист[ории], а только философствовавшие] о ней и потому ею пренебрегающие - Гегель, никого ничему не научила. Если это даже и правда, истории нисколько не касается как науки: не цветы виноваты в том, что слепой их не видит. Но это и неправда: история учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение» (В.О. Ключевский. be2.aldebaran.ru/get_file/172395/60101090/Klyuc...).
Другими словами, владеть знанием истории - мало, нужно уметь пользоваться этим знанием. И, если для первого - наиболее подходяще: сакральный тип знания, то для второго – секуляризированный.
Собственно, включение в механизм эволюции самосознания, как активного фактора, на первой ступени – не что иное, как способность усилить сознание, за счет умения использовать в настоящем знание и умение прошлого. В этом смысл Просвещения. Умение пользоваться памятью прошлого, включает в себя: умение дистанцироваться от памяти прошлого, выделять из него отдельные детали (абстрагироваться) и сознательно пытаться приспособить их для использования в настоящем. Т.е. в этом главная причина того, что в техническом плане эпоха Просвещения, это, прежде всего прогресс инструментов преобразования природных объектов, и обучения ремесленников, в духовном – воспитание чувств, которое начинается с терпимости к другой вере, к другому человеку к обузданию страстей разумом. Можно сказать, наверно, что сбылась мечта стоиков .
Но мечта, воплощенная в действительность – почему-то всегда резко отличается от своего воплощения… Что же стоики не учли?... Ну, по ходу: если «разум – рассудок» сдерживает («терпит») чувства, то это одно из проявлений управления сознанием чувствами, как отрицательными (напр. боли), так и положительными (удовольствия), что, кстати, преумножает чувства, делают их более утонченными, более глубокими, а потому: более человечными. В перечисленных примерах: боль множиться страданием, удовольствие множиться наслаждением. В принципе, это явление подобно появлению трудолюбия, в том смысле, что важным становиться в этом случае – не «цель», а «процесс». Способность продлевать удовольствие, или «растравлять» боль. И таким образом чувства приобретают длительность.
С другой стороны, умение управлять чувствами предполагает контроль мысли над чувствами. Т.е. мысль «о чем-то» значимей чувства о том же «чем-то». Мысль начинает управлять чувством, и как следствие: человек становится рассудочней в своих действиях. Этическая оценка своего поведения у человека зависит от выводов, к которым приходит рассудок в результате размышлений. Что ж тут удивительного в том, что по сравнению с предыдущими этапами эволюции сознания - человек Просвещения выглядит «холодным» и даже «циничным», начиная оценивать духовные ценности в «денежном эквиваленте»?.. А если учесть к тому же безвозвратное разрушение любого механизма общины, на смену которого приходит семья с ее патриархальным укладом и рост эгоизма, то картина получается совсем другая. Ну – это этика для буржуа и части аристократии (особенно – английской).
На другом полюсе: ««Фрагмент из «Журнала для джентльменов» за 1782 г., сообщавшего своим читателям об условиях жизни фабричных рабочих.
Они задыхаются от вредоносных газов в шахтах и рудниках или становятся жертвами ядовитых испарений во время обработки металлов, масел, порошков... и т. п. На фабриках они являют собой печальную галерею слепых, хромых, преждевременно одряхлевших астматических и увечных инвалидов или полуинвалидов, в которых едва теплится жизнь...А вот свидетельства очевидцев о фабричных детях.
Плетку пускали в ход с утра до ночи не только для наказания учеников при самой малой провинности, но и для того, чтобы подстегивать их к работе, чтобы поддерживать их в бодрствующем состоянии, когда усталость клонила их ко сну... Если жертвы этих жестокостей пытались бежать, то им надевали на ноги кандалы.
...Бескровные и дряблые лица, ненормально малый рост, вздутый живот... искривленный позвоночник; конечности, изуродованные рахитом или искалеченные вследствие несчастных случаев при машинах» 30school.ru/7-klass/istoriya/gdz-po-istorii-7-k.... Т. е. я особенно хочу подчеркнуть, что: «На мануфактурах широко применялся детский труд. Дети начинали работать с самого раннего возраста, нередко с пяти лет». (Всемирная история. Энциклопедия. Том 5 historic.ru/books/item/f00/s00/z0000034/st020.s...). Какие тут условия для роста самосознания? Для воспитания?
Но, есть нечто, что отличает сознание раба и даже вольноотпущенника Древнего Рима, от созревавшего менталитета ребенка эпохи Просвещения. Дело в том, что: «Однако эксплуатация рабочего в тот период была облечена в специфическую форму, затемнявшую подлинное положение рабочего и его отношения с хозяином. Работа на дому, в своем собственном жилище, создавала иллюзию некоей самостоятельности. Вчерашний крестьянин — рабочий централизованной мануфактуры еще не расстался с мечтой вернуться на землю. Разорившийся ремесленник мечтал «выбиться в люди» и завести собственное «дело»». historic.ru/books/item/f00/s00/z0000034/st020.s...
И, таким образом дети воспринимали от своих родителей эту «иллюзию самостоятельности», как основу развития своего самосознания, чему, конечно, способствовало значимое в социальном плане смешение сословий, аналогичное российскому появлению «разночинцев», т.е., так или иначе делавшей эту мечту более реальной.
Ну, и конечно, большое значение имело появление множество светских школ, которые существенно меняли созревание менталитета детей более - менее зажиточных подданных. В школах получали зачатки теоретического знания, которые дети не могли получить, ни наблюдая жизнь родителей, ни в дворовых играх со своими сверстниками. А, поскольку такие более абстрактные знания им, казались, ненужными (отстраненными от «реальной жизни»), учение основывалось на наказании. В итоге благоприятным условиям роста самосознания в школе (за счет роста содержания образующегося менталитета, и его первичной систематизации), противостоял насильственный способ его усвоение, который во многом нивелировал этот рост. В принципе, и увеличивающуюся доля общественного сознания «оседающая» в менталитете детей в школе, также играет амбивалентную роль в росте самосознания. С одной стороны, в ней «теряется» «я» (компенсируемая временем увеличения созревания самосознания, т.е. увеличением постнатального периода). С другой – структурирует подсознание, увеличивая его объем, абстрактность знания (появление интеллектуальной интуиции) и поведения (его разнообразность).
Казалось, природа задействовала уже все возможности при эволюции сознания. Действительно, первая онтологическая рефлексия дала человеку возможность:
1. Выделять из условных сложно-рефлексивных действий «фреймы» поведения, по частям методом проб и ошибок совершенствовать эти фреймы, что облегчает совершенствование поведения в целом.
2. С помощью словесной коммуникации передавать полученный опыт сородичам.
Первобытно – коллективное сознание, связало образующиеся «осколки» рождающегося сознания в вербально – ассоциативный вид мышления. Это привело к созданию грамматики и зачатков семантики, что означает выделение декларативной памяти из процедурной и превращение последней в приземленную конкретикой обычную речь озвучивающую предметное мышление. Декларативная составляющая представлений сознания стала доминирующей. Связывание осознанным вербально – ассоциативным мышлением сознательных представлений в одно целое (мифологическое мышление) позволило:
1. Упорядочить внутреннюю жизнь племени.
2. Усовершенствовать процесс передачи знаний следующим поколениям.
3. Удлинение декларативной памяти на несколько поколений после последнего применения того или иного типа поведения, связанного с изменением окружающей среды.
Первая культурологическая рефлексия дала человеку возможность:
1. Расширить объем сознания, в частности за счет подсознания, упорядочивания содержания сознания менталитетом.
2. Подсознательного управление сознанием менталитета. Развитие чувственной интуиции.
3. Обогащения менталитета в постнатальный период роста содержанием сознания взрослого человека общественным сознанием.
4. Удлинения декларативной памяти элиты общества за счет письменности. Использование прецедентов (типа: женщина – фараон)
5. Роста абстрагированного мышления за счет культурологической рефлексии.
Активизация самосознания со времен античности привела к тому, что периодическая активность менталитета направленная исключительно на восстановление и сохранение менталитета общества дифференцированно представленного в подсознании менталитета каждого члена этого общества, сменилась на активность самосознания направленную на изменение сознания, что невозможно без изменения менталитета (по-крайней мере, менталитет противится этому).
В общем-то: дальнейшая эволюция сознания получается связанной с поэтапной сдачей управления сознания менталитета самосознанию. При этом менталитет: не исчезнет, пока не исчезнет смена поколений.… Но от этого – перспектива на развитие человечества не станет менее мрачной, поскольку именно менталитет является решающим фактором стабильности. Именно менталитет как подсознание хранит изначальную общность людей в обществе. А с эпохи Просвещения менталитет начинает активно индивидуализироваться, попав под власть самосознания. Самосознание научилось пользоваться и распоряжаться (частично) менталитетом, «кроя» его по своим потребностям.… Да, как писал Штеба: «Подобно глыбам древних материков, данные «эмоциональные бреши» смыкаются или, исходя из принципа нетерпимости системы к пустоте, заполняются недоверием, неуважением, инфицируя эмоциональное переживание». (Штеба А.А. cyberleninka.ru/article/n/smeshannaya-emotsiya-... ).
А вместе с «эмоциональной картой» меняется и мораль, и нравственность, причем нравственность, как внутреннее «предписание» совести. И, как внутреннее явление, оно в значительной степени результат работы самосознания а не менталитета, потому как подразумевается что нравственность сознательный выбор индивидуального самосознания. А поскольку она выполняет регулятивные функции поведения человека, то и место ее в самосознании, а не в менталитете. Естественно, процесс такого «перекочевывания» и трансформации морали (в менталитете) в нравственность (в самосознании) процесс исторически длительный и поэтапный. Но сам по себе этот процесс указывает:
- во-первых, на прямую связь менталитета и самосознания;
- во – вторых, на наличие самого процесса такого перехода.
Общность людей разрыхляется…
Это и раньше бывало, как я писал: «Понятно, эта особенность связана с ростом самосознания. А рост самосознания приводит к росту самостоятельности членов общества и их эгоистичности.
В такие моменты государство становиться «рыхлым» и склонным к распаду. Частные интересы собственников становятся выше государственных. Но, важно заметить, вовсе ведь необязательно, чтобы они всегда не совпадали…». Проблема в прошлом решалась механически. Конкурентные самосознания уничтожались, оставшиеся «выстраивались по рангу». Т.е. налицо: естественный отбор, к которому все больше и больше прибавляются социальные факторы (поощрения в случае правильного развития индивидуального самосознания, или в противном случае: наказания).
Какие критерии этого отбора? Обычно делают упор на размер собственности того или иного индивида, на силу, власть, волю… Но это: лишь условия для главного критерия. И он еще страшнее - как приговор человечеству: «гильотина Юма». Недаром отношение должного и сущего была поднята, именно в эпоху Просвещения. Для людей первых цивилизаций с ритуальным сознанием «сущее» и «должное», Если б у них были такие понятие, что само по себе нонсенс, то у них обозначало одно и то же.… Но, Декартов, ни даже Парменидов тогда не было. «Делаю так – значит, существую так» по-другому я бы не существовал. Т.е. человеком того времени не стоял вопрос должен или не должен он делать то, или другое. Он просто делал то, что и есть способом его существования как сущего. Различие между должным и сущим появляется тогда, когда у человека появляется выбор в способах существования. Только тогда появляется различие между необходимым для этого человека способом существования, который становится для него должным, и возможным способом существования который становится для него не должным. Это – время первых древних империй, в которых ритуал уступает первое место морали.
Осознание множественности способов существования человека, их оценка с элементом рациональности было произведено в античности. Причем в античной философии часто понималось сущее как истина, не-сущее как ложное. Т.е. быть сущим в античной философии – можно быть, если следовать истине. Ср: «Антитеза должного и сущего исторически возникает в ситуации, когда традиции культурной жизни перестают быть источником духовного единства, а становятся предметом спора и критики, побуждаемой в особенности прецедентом отступления от нее: божественный миропорядок, каждый элемент которого целесообразен и благ, безнаказанно нарушить нельзя; “просто” традицию — возможно…» А. К. Судаков dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/8282/%D0...
Наверно, результатом этого ментального процесса, можно рассматривать слова император Марка Аврелия: «Делай что должен и свершится, чему суждено». «Современная форма этого афоризма пошла от... вы не поверите от девиза одной из степеней масонского ордена. Называется он Рыцарь Кадош. Fais ce que dois, advienne, que pourra — Делай, что должно, и будь, что будет.
Источник: i-fakt.ru
Да, воистину, нужно быть стоиком, чтобы отстаивать традиции, если не «букву», то дух менталитета, когда он перестает быть «источником духовного единства». И, в общем-то, становится неясным, к чему приводит такая верность, тому, что раньше казалось истинным, сущим.
Мировые религии существенно задержали индивидуализацию «морального сознания», но в эпоху Просвещения, она пошла «полным ходом», вплоть до того, что должное и сущее лишили общего онтологического основания.
Благодаря протестантам Декартовская методика «радикального сомнения» при сознательном выборе веры стала весьма популярной. Должное стало сознательным выбором и перешло из разряда морали в разряд нравственности. Но, как «свободный» выбор, лишилось онтологического основания…
Собственно, есть множество фактов, которые не противоречат моей гипотезе эволюции сознания, кроме одного:
1. Несмотря на рост самосознания государства не только не распадаются, но и всячески укрепляются.
2. И эволюция обществ этих государств только «вырулила» на финишную прямую (в подданном мной контексте).
И, хотя можно было на этом закончить сей трактат, сославшись «на внешнюю мишуру» прогресса техники, а не сознания – это было бы нелогично, хотя бы потому, что именно прогресс техники, как раз и меняет окружающую среду человека, а значит, по моей же логике, и сознание человека. Поэтому я продолжу дальше. И начну со структуры сознания, сосредоточив свое главное внимание на самосознании. Ведь если сознание «высшая форма отражения материи», то самосознание – сосредоточение самого сознания. И конец эволюции сознания, должен быть ознаменован наиболее гармонично обустроенным центром активного отражения свободно распоряжающийся всеми формами отражения человеческого организма как целого. А таких. по сути, две: гуморальная и нервная, которые еще далеко до появления обезьян были «сбалансированы» самой природой в единой нейрогормональной регуляции. Но появление сознания внесло диссонанс в эту гармонию.
Я последовательно описал процесс осознания деятельности человека с точки зрения развития нервной системы, и лишь по мере необходимости, вспоминал о гуморальной, результатом развития которой, в основном является появление эмоций и чувств. Но из сказанного легко понять, что такое описание хоть ущербно, но было оправдано появлением морали, как свидетельства того, что на значительном этапе развития сознания его прогресс был связан с лимитированием чувственности, что, собственно, и позволяло мне до некоторой степени, игнорировать этот аспект. Но, с появлением активного самосознания это делать мне стало труднее, а описывать эволюцию сознания, которая достигла уровня распоряжения чувств, а не их угнетения – просто невозможно. Поэтому в этой главе я саккумулирую сказанной мной ранее, по этому вопросу, я попытаюсь пойти дальше.
Если я не смог обойтись без упоминания о том, что:
1. Различие между гуморальной и нервной регуляцией: «Основные отличия нервной регуляции от гуморальной следующие: нервный сигнал целенаправленный; нервный сигнал быстрый; нервный сигнал краткий» bio.wikireading.ru/15002
2. Эволюции множественности чувств, под воздействием сознания.
3. Различие между рассудком и разумом,- то, тем самым, я обозначил тот минимум, без которого эволюция сознания не будет полной.
Но, сначала обратимся за фактами к истории.
Итак, период романтизма (конец XVIII века — первая половина XIX века). Этот период – очень разнообразен, но, по отношению к эпохе Просвящения его можно охарактеризовать так: «Содержанием же мыслительной деятельности романтиков было опровержение культа разума» studme.org/78771/filosofiya/epoha_prosvescheniy... - в смысле рассудка.
Как пишет профессор Генрик Сколимовский: «Признание логики сердца (о которой столь выразительно говорит Паскаль), признание интуиции и более глубокого смысла жизни является равносильным воскрешению человека, способного летать. Именно в защиту этих ценностей, против вторжения обывательского материализма, узкого прагматизма и механистического эмпиризма, восстал романтизм»[5]. ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%...
С точки зрения развития сознания, то, необходимо отметить, прежде всего, как это понятие в философии появилось впервые у Ламерти, в его «знаковой» для эпохи Просвещения работе «Человек – машина» 1748 г.:
«Но если все способности души настолько зависят от особой организации мозга и всего тела, что в сущности они представляют собой не что иное, как результат этой организации, то человека можно считать весьма просвещенной машиной! Ибо в конце концов, если бы даже человек один был наделен естественным законом, перестал бы он от этого быть машиной?
Несколько больше колес и пружин, чем у самых совершенных животных, мозг, сравнительно ближе расположенный к сердцу и вследствие этого получающий больший приток крови, - и что еще? Неизвестные причины порождают это столь легко уязвимое сознание, эти угрызения совести, не в меньшей степени чуждые материи, чем мысль, - словом, все предполагаемое различие между человеком и животным». korolev.msk.ru/books/TOR/doc/Novaya_Lametri_Soc...
Это понятие «подхватил» Д. Юм, развивая его структуру: ««сознание долга», «сознание общественного интереса», «соз¬нание своей слабости», «сознание нашей добродетели, красоты, нашего богатства или власти». Франц С. В., Дубровская Е. А.
cyberleninka.ru/article/n/genezis-ponyatiya-soz... . Помимо этого можно добавить, что в учении Юма содержится и латентная фор¬мулировка понятия «самосознание», которое можно выразить следующей фразой: это «впечатление нас самих о нас самих, которое создает наше сознание». Франц С. В., Дубровская Е. А.
cyberleninka.ru/article/n/genezis-ponyatiya-soz....
И, здесь нет ничего удивительного: часто новые понятия «отпочковывались» от старых, приобретая собственный смысл. Тот, же разум, «отпочковался» от «разумной части души», а потом приобрел самостоятельную жизнь, даже когда о душе философы «забыли»…
Но, вернемся к периоду романтизма, в частности к интересному парадоксу. А именно: «бунт» развивающегося сознания против того, чего, фактически, еще нет в «общественном бытии» - машин. Хотя, что понимать под понятием «машина»? Возьмем одно из первых определений машины, дошедшее до нашего времени: «Машина есть сочетание соединенных вместе деревянных частей, обладающее огромными силами для передвижения тяжестей. Действует она посредством круговращения, основанного на искусстве…» (Витрувий. «Десять книг об архитектуре» ≈13 год до н. э.). и
И современное: «машина – это механическое устройство с согласованно работающими частями, осуществляющее целесообразные движения для преобразования энергии, материалов или информации.
oldevrasia.ru/library/Aleksandr-Aleksandrovich-...
Несмотря на различия, эти определения уводят от вопроса: что происходит с сознанием, когда начинают массово использовать машины… Приведенные выше определения машины: не сущностные. Действительно, простейшие орудия труда первобытных людей, по определению, можно отнести к «машинам». Например: «От бронзового периода сохранились предметы, свидетельствующие о том, что они были обработаны на токарных станках. Обрабатываемый предмет приводился во вращение с помощью петли из тетивы от лука. Токарное устройство на протяжении всей истории развития техники является важным инструментом для обработки различных элементов механизмов и машин. Некоторые исследователи допускают существование токарного станка только после 1000 г. до н. э. и утверждают, что различные предметы и изделия обрабатывались инструментами типа напильника» Ханников А,А, history.wikireading.ru/273424. Да, чего уж там!- «На ранних ступенях раз¬вития общества человек пользовался для добывания огня трени¬ем одного куска дерева о другой. Непрерывное трение лучше всего обеспечивалось вращением, которое и достигалось посредством при¬способлений в виде разнообразных дрелей. У народов Крайнего Се¬вера для крепления нарт необходимо было просверливание много численных дыр. Сверление тоже требовало непрерывного враще¬ния. По свидетельству А. Н. Рейнсон- Правдина (1949), маленькие деревянные дрели с примитивным устройством смычка- из палочки со шнурком, которые могут приводить в движение дети и до сих пор бытуют среди детских игрушек народов Крайнего Севера». (Д.Б. Эльконин. svetlya4ok.do.am/biblioteka/elkonon-game.doc). Чем – не машина? «Механическое устройство»?- Да. С «согласованно работающими частями»?- Да (палочка и шнурок). «Переводит кинетическую энергию вращения во внутреннюю энергию предмета труда (а, то и в химическую энергию сгорания)». Действительно: ряд простых машин (рычаг, колесо, блок) известны с доисторических времён … Такие определения – неполны сами по себе, и, тем более, ничего не говорят об эволюции сознания. Поэтому, лишь имея их ввиду, я попробую дать свое, в тренде со сказанным мной ранее:
«Возникшие на основе менталитета первые «монолитные» государства при дифференциации труда (прежде всего - на управлении средствами труда, и управление людьми владеющими (или просто: умеющими обращаться) орудиями труда) приводит к разделению общества на отдельные группы (классы), обладающими своей частью фрейма менталитета общества разделенного своим групповым самосознанием».
Ближайшее смоделированное мной определение машины в этом направлении будет:
Машина - техническое устройство, предназначенное для замещения человека в области однотипных (стандартных) трудовых операций при реализации им какого-то замысла. При этом функции человека сводиться к наблюдению за работой этого устройства, контролю и управлению этим устройством (включая и исправления ошибок совершающихся этим устройством (корректировки его работы)).
Краткое пояснение:
1. «техническое» в смысле «искусство», «искусственное».
2. «устройство», в смысле: составное.
Но, главное в этой формулировке, это то, к чему сводится функция человека «при машине».
А здесь: более подробно. Если сличить первое наиболее крупное разделение труда в государстве: на «функции управления и личного участия в реализации поставленных задач», которая, по-моему мнению, была в эпоху первых цивилизаций «вещь эпохальная в филогенетическом становлении сознания», то в эпоху Просвещения она тоже должна была сыграть свою, по меньшей мере, значительную роль в становлении самосознания.
Казалось бы – слишком слабая аналогия: управлять работой машины, совсем не то, что управлять людьми, пусть и со слабой компонентой самосознания. Однако…
С одной стороны, именно ритуализация труда способствовала «стандартизации» операций этого труда людьми первых цивилизаций, что, в свою очередь облегчало выработку привычки, навыка. Недаром К. Маркс, анализируя недостатки «двигательных сил», до появления парового механического двигателя, сначала несовершенного Т. Ньюкомена (1712 г.) и более совершенного Дж. Уатта (в 1778 г), писал: «Из всех крупных двигательных сил, унаследованных от мануфактурного периода, сила лошади была наихудшей отчасти потому, что у лошади есть своя собственная голова, отчасти потому, что она дорога и может применяться на фабриках лишь в ограниченных размерах» (К. Маркс. Капитал. Т.1 www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital1/index.ht...).
У машины – нет «собственной головы». Т.е. она не имеет дурного характера и дурных привычек: «…к которым относятся прикуска, строгание, «медвежья качка», кусание собственных боков, засечка или заступание на венчик, перебрасывание языка через удила, высовывание языка и шлепанье губами, рытье земли, поедание грязной подстилки и земли, вскидывание головы, брыкание, вставание на дыбы и др. Дурные привычки снижают работоспособность лошади и плохо сказываются на ее здоровье. Отучить животное от дурной привычки крайне сложно, легче предупредить ее возникновение. .. Пугливость лошади обусловлена в основном особенностями ее нервной системы. Исправить этот недостаток, наказывая ее, невозможно, так как это еще более усиливает страх и беспокойство животного» М.А. Горбуков honeygarden.ru/animals_and_birds/horses/11.php. Собственно, отсюда, один из основных недостатков лошади: отсутствие нужной ритмичности, относительная сложность в управлении, обслуживании и пр. Да, машиной: проще управлять, а, с учетом мощности паровых двигателей неизбежно растет и самооценка своей значимости в трудовом процессе, а значит, растет и самосознание: «Любая машина служит лишь одному методу и возникла из его замысла …» (Е.Ю. Матвеева Е.В. Решетникова. docplayer.ru/31338789-Predmet-filosofii-tehniki...)
Но, как всегда, есть и отрицательные стороны, «слабым звеном производства» при росте механизации, становится сам человек, вынужденный подстраиваться под ритм работы машины: «Жизнь человека в качестве части машины легче всего характеризовать в сопоставлении её с прежней его жизнью: человек лишается корней; теряет почву и родину, для того чтобы обрести место у машины; причём даже предоставленный ему дом и участок земли уподобляются машинам, они преходящи, взаимозаменяемы —это уже не ландшафт, не прежнее пребывание дома. Поверхность земного шара на наших глазах превращается в машинный ландшафт» ((Е.Ю. Матвеева Е.В. Решетникова. docplayer.ru/31338789-Predmet-filosofii-tehniki...).
Эпоха Просвещения подготовила использования механических новшеств в широких масштабах. Так, отмечу, лишь, что: «Уже к 1800 году фирма Уатта и его компаньона Болтона произвела 496 таких механизмов, из которых только 164 использовались как насосы. Ещё 308 нашли применение на мельницах и фабриках, а 24 обслуживали доменные печи». studfile.net/preview/3156520/page:2/
И не стоит забывать о машинах Ньюкомена, которых «… до 1800 года произвели 1454 штуки, и они оставались в употреблении до начала XX века» studfile.net/preview/5021161/ .
В сумме, можно сказать, что к периоду романтизма между человеком и природой выросли не стены городов (которые, кстати, начали сносить, типа стен Бастилии), но машины, загонявшие человека в новое машинное рабство, и имевшие сугубо секуляритивную причину существования. При резко возросшей начитанность любой человек, об этих, пока еще примитивных машинах мог узнать все.
Большое значение имела стандартизация изготовления метиз (напомню еще в эпоху Возрождения: «В середине XV в. появляются болты и гайки. Их производили вручную, и каждую гайку можно было навинтить только на один, соответствующий именно ей болт». А. А. Ханников Техника: от древности до наших дней oldevrasia.ru/library/Aleksandr-Aleksandrovich-...).
Собственно, основные причины торможение роста самосознания, которое началось, как я полагаю, в начале ХIХ века, следующие:
1. В эпоху Просвещения произошел всплеск разнообразия орудий труда, в дальнейшем: отбор наиболее перспективных самих орудий труда и их сочетаний в различных машинах. В период романтизма: стандартизации орудий труда, и создании на их основе машиностроения. Т.е. это «удлинило механическую цепочку» между обществом и природой. Дистанцировало «бытие» значительной части общества от природы. Дало начало формирования техносферы.
2. Стандартизация технических изделий привела к появлению регламентов производства и технологий, что «закрепило» (а значит: затормозило) развитие управления самосознанием области «ритуального» сознания. На данном историческом этапе – профессионального сознания. Если смотреть на сознание с точки зрения эволюции, то ИМХО, предметное («осколочное») пра-сознание, сменяется предметно-ассоциативным (мифологическим) первобытнообщинным сознанием. Далее сознание начинает дифференцироваться на подсознательном (менталитетном) уровне - на ритуальное и моральное сознания. Поскольку дифференциация происходит на подсознательном уровне, то на уровне сознания, оно продолжает быть единым. Меняется только ведущий акцент управления в менталитете…
Если же взять самым «крупным планом» эволюцию сознания, то образующееся самосознание – центр сознания, который интегрирует сознание и подсознание в одно целое. При этом остается вопрос о степени этой интегрированности. Но, сначала о специализации и причинах этой специализации. Менталитет «рулит» сознанием, если самосознание – не развито. В процессе же развития самосознания центр всей нервной системы, как я пытался это показать, переходит к самосознанию, так сказать, «по частям». Но является ли этот процесс основным в эволюции сознания?.. Что, до появления сознания было интегрирующим центром нервной системы организма, например, млекопитающего? – «Длительное время после работ Broca (1878) за этой областью признавалась лишь обонятельная функция; после исследований Economo и Koskinas (1925) стали указывать на ее возможное значение, особенно лимбической коры, для двигательной функции. Papez (1957) отметил значение лимбической системы для организации эмоционального поведения. Рядом ученых выделялась ее роль в регуляции вегетативных функций. Постепенно сложилось мнение об интегрирующих возможностях лимбической системы (Ониани Т.Н., 1980, 1983). Причем в настоящее время подчеркивается, что это ее основные функции». (Н.Л. Михайлова, Л.С. Чемпалова ФИЗИОЛОГИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ. www.ulsu.ru/media/documents/%D0%9D.%D0%9B._%D0%... ). Причем, особо надо отметить: «Эмоционально-гормональные отделы лимбической системы (промежуточный мозг и древние отделы коры) формируют, независимо от сознательной деятельности, импульс индивидуальной потребности «хочу», а когнитивные отделы неокортекса, или новой коры, формируют сознательный импульс «надо» как ограничение импульса «хочу» [72]. Мыслительно-волевой акт - принятие решения и команда к действию - происходят в борьбе этих противоречивых импульсов внутри самого организма и мозга человека: эгоистических (на уровне его эволюционно более древних отделов) и альтруистических, тормозящих эгоистические (на уровне эволюционно самых молодых отделов - мыслительной коры). Принятие решения и соответствующее действие устраняют это внутреннее противоречие, снимают напряжение и возвращают систему мозга к невозбужденному, уравновешенному состоянию» (И.Г. Лаверычева Альтруизм и эгоизм с естественнонаучной точки зрения. cyberleninka.ru/article/n/altruizm-i-egoizm-s-e...).
Таким образом, получается более глобальное направление эволюции сознания за «центр управления» нервной системы в борьбе с гуморальной регуляции, и эта эволюция заключается в создании единого центра управления нервной системой человека путем интеграции гуморальной системы в работу сознания. С этой точки зрения глобальная эволюция сознания выглядит так: сначала примерно ситуационное равенство между гуморальной регуляцией и сознанием (конечная стадия пра-человека и начальная – первобытнообщинная). Потом, переходная стадия с упорядочиванием обрядов обычаев в единый жизненный цикл, в котором сознание начинает преобладать над гуморальной регуляцией, хотя первобытное общество еще не выработало систему запретов. Это общество вины, выраженной множеством конкретных табу.
«Террор» по отношению к гуморальной регуляцией был начат обществами первых цивилизаций, который, в частности выражался в чувстве превосходства над первобытным окружением. Из сознания последовательно «выдавливались» гуморальные ассоциативные «переключатели», превращая жизнь в единый, бесконечно повторяющийся ритуал. Сознательные «цепочки» представлений, благодаря этому приобрели способность удлиняться, но теряли пластичность, закосневая в незыблемости традиций, в представлениях пред- начертнастности рока, судьбы.
На этом этапе эволюции, стоит напомнить, что мораль: не чувства, а по сути, цензурный над чувствами орган сознания, предписывающий проявления в поведении человека тех или иных чувств, в такой или иной форме, экспрессии, эстетике, если угодно. Причем, предписываемым отдельному человеку обществом и, в большей части: усвояемым этим человеком безропотно в процессе воспитания при формировании своего менталитета. Поскольку менталитет – свой, а главный источник морали – общественное сознание, то, по ходу, вплоть до античности в моральном плане существовали общества стыда, по принципу: «Стыдно, когда видно». Хотя уже в эпоху древних Империй, можно сказать, что принцип несколько изменился: «Стыдно, потому что нехорошо», т.е. независимо оттого стал ли неблаговидный поступок достоянием общества или нет, хотя у многих до сих пор чувство стыда появляется только тогда, когда их начинают стыдить окружающие их люди. Но, возможно, в настоящее время, такое условие имеет и другую причину: рост индивидуальной нравственности.
Таким образом, появление морали: результат капитуляции гуморальной (собственно: эмоционально - гуморальной ее части) регуляции перед сознанием. Но, была ли эта борьба – осознанной? С одной стороны: несомненно, она протекала в сознании. Но с другой стороны, мораль человеком воспринималась, как божественные заветы, которые «пришли», так сказать, извне (об Бога). Их бессмысленно обсуждать, преступно – менять, их надо покорно исполнять. Другими словами, мораль была дана (Богом, естественным отбором и т.д. – в зависимости от мировоззрения) человеческому сознанию, выражаясь моими понятиями – во владение. Т.е. – никто не смел толковать, по-своему, заветы Бога. В тех обществах единомыслия у людей по отношению к общественной морали был выбор невелик: следовать этой морали, контролировать это следование, и наказывать за неисполнение.
В эпоху античности, не смотря на то, что общественная мораль продолжала довлеть над обществом о ней начинают рассуждать. И, хотя все рассуждения античных философов сводятся к поиску и рациональному (что уже примечательно) обоснованию образца морали, которому следует придерживаться всеми в том или ином обществе, типа:
«Ведь еще и в том ошибаются неблагодарные, что заимодавцу они начисляют лихву сверх полученной ссуды, благодеяние же считают безвозмездным. А долг и тут от промедленья растет, и чем позже ты платишь, тем больше обязан платить. Кто возвращает благодеянье без ростов, тот неблагодарный человек. Вот что, сравнивая полученное и отданное, мудрый примет в расчет». (Сенека. Нравственные письма Луцилию». Письмо LXXXI), -
но уже само наличие таких рассуждений свидетельствует о сознательном использовании философами знаний о морали. И здесь дело: не в самом ростовщичестве, а в том, что уже в античности мысля о морали, старались мыслить рационально, т.е. строит цепочки необходимого следования одной мысли за другой.
Естественно, что если меняется моральные регуляторы, меняются и то, что они регулируют. При этом: не только меняют акцент эмоционального настроя, например, в религии: вместо Бог – это закон (страх) – Бог это любовь. Но и сами чувства «шлифуется». Так, вряд ли без этой «шлифовки» в средневековом кодексе рыцарской чести появилась «куртуазность», необходимо наличествующая у идеального образа рыцаря с ее изысканностью и утонченностью чувств, например, «к Прекрасной Даме», которая позже трансформировалась в галантность. И хотя это не отменяет того, что, хотя: «Кодекс рыцарской чести не был литературным вымыслом, однако для рыцарей не менее характерна была и грубость нравов. На неблагородных и простолюдинов они взирали свысока, используя любой предлог для того, чтобы притеснить, ограбить или оскорбить их. О власти рыцарей часто говорят как о «кулачном праве»; то было не право, а произвол и насилие. Подчиненных им крестьян, как и горожан, они нещадно грабили, а то и убивали». Но, тем не менее: «Менестрели черпали свое вдохновение из возвышенных мотивов воспеваемого сословия, а в свою очередь, на их идеализированных произведениях вырастали целые поколения, воспитанные в неповторимом духе рыцарства». (Выложил — Мэлфис К.
ageiron.ru/epoha-ryitsarey/ryitsarskaya-moral).
Здесь, по-видимому, не лишне будет отметить, что периодические «всплески» к гедонизму (начиная с известного пира Валтасара) воспринимались обществом, как предвестники беды. Воспринимались им как распущенность, аморальность «цвета» общества, будь-то аристократия, интеллигенция и пр…
Тем не менее, после таких «всплесков» и отрицательной реакции на них, диапазон проявления чувств, и их состав постепенно менялись, как будто природа, в такие моменты, методом проб и ошибок, отбирала те из них, с которыми более развитое общественное сознание могло бы справиться и взять «под свой контроль», изменяя общественную мораль. Сложность этого процесса развития чувств в том, что он, в силу субъективного чувственного переживания усиливает эгоизм человека. Поэтому «чувственный» отбор во время очередного «всплеска» гедонизма направлен в стороны социализации чувств, как-то: со-переживание, со-чувствии, со-лидарности и пр.
Но и самые «старые» чувства претерпевают изменения. Так, например, страх, кроме того, что он множится в результате изменения предметных страхов, типа: «Чем выше интеллектуальный уровень ребенка, тем больше конкретных страхов он испытывает». (Психологические механизмы возникновения и коррекции страхов». А.Б. Орлов, Л.В, Орлова, Н.А. Орлова). Или изменение экзистенциональных страхов от потери Бога, до потери себя (Ср: ««Потеря Бога привела личность к состоянию отчаяния, страха и тревоги (П. Тиллих)» Извеков А. И disser.spbu.ru/disser2/disser/Izvekov_dissert.p... и: «Первым, кто четко разграничил страх и тревогу (ужас), был Кьеркегор; он противопоставил предметному страху, страху чего-либо, страх ничто: как он сам путано выразился, "ничто, с которым у индивида нет ничего общего". Мы испытываем ужас (или тревогу) в связи с перспективой потерять себя и стать ничем. Эта тревога не может быть локализована». Ирвин Ялом ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ psylib.org.ua/books/yalom01/txt02.htm).
Ну, а о, так сказать эпохальной для человечества трансформации страха, как основополагающего чувства вины в чувство стыда, и далее – в совесть, я уже писал. Могу только добавить, что совесть в данном смысле, способна даже противостоять страху («Боюсь, но должен»).
Совесть, по сути: механизм, выработанный сознанием, для защиты менталитета от произвола активного самосознания при «переделе их совместной собственности» - сознания с методическим поражением менталитета (обновление «мало-мало»). Отсюда, естественно, потребность в совести появляется только тогда, когда, «по факту» в связи с изменением «окружающей социальной среды» человека возникает потребность в «коррекции» его же менталитета, для дальнейшего успешного существования этого конкретного человека. Но, если быть корректным: это еще не рефлексия, в современном понимании, поскольку менталитет – это «в чистом виде» - не сознание, а подсознание. Хотя он и продукт сознания, и определяет сознание, и чтобы его обнаружить сознание при поддержке самосознания, должно «обернуться»… но не на самого себя, а на «наработанную» свою часть. Назад во времени: когда оно создавалось.… Но, все же: это не рефлексия, так, как «в идеальном случае» само сознание должно:
1. Критично проанализировать свое содержание;
2. Создавать (не буду томить) новую ментальную структуру, способную более рационально (компактно). Или по-другому, более адекватно служить «зеркалом» для «отражения внешнего мира».
Другими словами, создавать новое мировоззрение, которое с одинаковых позиций могло бы объяснить, насколько можно полно, свои «ноэмы» в новом «ноэзисе». В популярном описании: «озарение», когда «все содержание» сознания организуется, так что за ним становятся, в умозрении, видны новые горизонты понимания и простор осознания…
И здесь можно сказать, что вплоть до Декарта с его методом радикального сомнения (т.е. до эпохи Просвещения) сознанию людей было доступна только спонтанная эмоциональная рефлексия (т.е. рефлексия самосознанием именно менталитета). Особенность данной рефлексии, в том, что она протекала:
1. бессознательно (спонтанно, самопроизвольно), если вообще случалась.
2. Под влиянием актуального сильного чувства (можно сказать, в состоянии аффекта). Подробно, См: tsarevpp.diary.ru/?tag=5064480 в поисковике: «эмоциональной рефлексии», или: philosophystorm.org/tsarev_pavel/5066 doc.
Здесь же важно уяснить, что под влиянием сильных эмоций упорядоченность сознания, а значит и принятый им порядок действий падает. Сильные ассоциативные (а позже – логические) связи слабеют. Отсюда хаотичность действий и «каша в голове», мысли «перескакивают» с одной на другую… Понятно, что такой рефлексии, практически, чужда избирательность.
Итак, если «подключить» к рассмотрению эволюции сознания проблему развития гуморальной регуляции под влиянием развития сознания, как исключительно нервной системы, то явно эта эволюция сознания (с обратной связью) становится значительно сложнее. И, далее игнорировать это «возмущение» со стороны гуморальной регуляции («представленной» сознанию главным образом, в форме эмоций-чувств)- нельзя, если считать, что итоговым результатом развития сознания должно быть создание единого центра управления «отражения» действительности под его руководством.
Переходя к данному этапу интегрирования управления человеком своего поведения, следование истории его существования нам показало: попытка «вытеснить» из управления поведением человека чувства путем ритуализации или рационализации мышления, с одновременным «табуированием» чувств, рано или поздно приводит к застою с последующим «взрывом» чувственного восприятия. Этот «взрыв» со стороны гуморальной регуляции приводит к дальнейшей социализации чувств, росту их многообразия и т.д., тем самым приводя их в соответствие с более развитым сознанием, способным удерживать эти чувства под контролем. Со стороны нервной системы (собственно, сознания) «взрыв» чувств приводит к оптимизации ее структуры, появлению новых способов управления чувствами (например – появление рационального ( в частности - логического мышления)). Но, подобный способ управления – сам нерационален. Будь это: «взрывы» бесконтрольных чувств, или очередная революция в обществе. Поэтому, в период романтизма возникает идея «общественного договора» между чувствами и сознанием у нас «в головах». Это достаточно ясно «отец» романтизма Ж.Ж. Руссо в своем стихотворении «Аллея Сильвии»:
«Всегда ль мы будем с исступленьем
Естественные чувства гнать?
Их надобно не преступленьем,
А добродетелью признать».
Т.е. период романтизма: это уже не эпоха античности, в которой чувства - «кони», которые надо «держать в узде» упиваясь обретенной рассудочностью. Не эпоха Возрождения, в которой: разум дан человеку, чтобы оправдывать свое безумство. Период романтизма - это попытка «внутреннего диалога» сознания с чувством: «Романтические поэты вступали в первую очередь, как поэты природы, воспевали то, что видели вокруг себя и в себе самих. Рефлексия – отличительная черта романтических героев, именно рефлексия принимающая порой болезненные формы». studfile.net/preview/8118640/
Собственно, в этом заключен смысл эпохи романтизма. Безусловно, что романтизм – это реакция на «царство» разума, в форме рассудка. Это и бунт против машинизации жизни, восстание против «калькуляционного» мышления. «Романтизм пропагандирует идеалистическое отношение к природе. Мир не может быть понят как механизм. Окружающую природу нужно чувствовать. Большое значение придавалось воображению, интуиции» (fil.wikireading.ru/9662 Ольшевская Наталья).
Или: «Если Просвещение характеризуется культом разума и основанной на его началах цивилизации, то романтизм утверждает культ природы, чувств и естественного в человеке. Именно в эпоху романтизма оформляются феномены туризма, альпинизма и пикника, призванные восстановить единство человека и природы. Востребованным оказывается образ «благородного дикаря», вооруженного «народной мудростью» и не испорченного цивилизацией…». ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%...
Но, в ракурсе эволюции сознания, это именно попытка установления, как бы партнерских отношений между сознанием и чувствами. Обычно, когда говорят о литературе романтиков этого времени, указывают, что в центре их сюжета противоречие между «идеалом» и действительностью, или между личностью и «прозаической реальностью», но для меня важно несколько другое, причем, не менее важное: «Романтический герой – личность сложная, страстная, внутренний мир которой необычайно глубок, бесконечен; это целая вселенная, полная противоречий» Татьяна Шабалина. files.school-collection.edu.ru/dlrstore/b87c833...
В этой «вселенной» свобода это, прежде всего - сознательный выбор настроения (как определенного «набора» чувств), которое способно привести к намеченной цели. Казалось бы: какая разница, если и в античности, и в период романтизма, по сути: управлять чувствами? Маленький нюанс – в сомнении. Человеку античности несвойственно сомневаться. Его общество, а значит, и он сам еще сильно сковано традициями, для того, чтоб его выбор был действительно свободным. В общем-то, развивать эту тему: не моя задача. Поэтому я остановлюсь только на необходимом для продвижения своей идеи эволюции сознания. На мой взгляд, «договорняк» сознания с чувствами в момент сомнения можно разбить на три части. Прежде всего, ясно и понятно сформулировать свое желание. Во-вторых, выбрать соответственные исполнению этого желания чувства, то есть, из чувств сформировать наиболее подходящее настроение («распалить» себя, успокоить и т.д.). В-третьих, организовать их взаимодействие.
Эта взаимная адаптация чувств и сознания, очевидно, в силу традиции именуется сейчас, как «эмоциональной адаптацией». А «эмоциональная гибкость», при такой адаптации будет соответствовать «гибкости мышления», т.е. способствовать творчеству.
Тем не менее – договор не предусматривает окончательного синтеза чувств и сознания…
Процесс создания из «договора» синтеза, собственно и есть последний этап эволюции сознания, вплоть до настоящего времени. И этот процесс под воздействием растущего индивидуального сознания с одной стороны, и общественного самосознания, с другой идет волнообразно к гармонии…