Казалось бы, анализ возникновения, развития, существования и разрушения противоположностей показывает невозможность формализации ни одного из этих этапов. Действительно, противоположности могут возникать и в результате развития из единого, и в результате столкновения разных объектов, т.е. противоположными способами. Причём, эти пути образования противоположностей могут варьировать. Почему два разных объекта должны быть совершенно разными, далёкими друг от друга? Гораздо легче приводить примеры появления противоположения у родственных или связанных между собой объектов, т.е. превращения различий элементов нижних ступеней иерархий двух объектов в главное между ними противоречие. И наоборот.
Как формализировать данный процесс?
Или – развитие противоположностей. Как оно протекает? Через этапы «тождества – различия – противоположения» или без этапов – сразу по возникновению объекта? Равны ли возникающие противоположности изначально, или следуют закону отрицания отрицания?
Или – как разрешается противоречие: гибелью объекта, возникновением у объекта нового качества, превращением внутреннего противоречия во внешнее?
Неужели невозможно найти нечто общее во всех этих процессах? Мне кажется – возможно.
3. Закон всеохватности противоположностями объекта действительности.
Для начала сравните: «У нас есть одна изначальная противоположность, между границами которой должна находиться вся природа» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 215).
Независимо оттого, какую (традиционную или мою) схему существования противоположностей мы будем применять в отношении существования того или иного объекта действительности, независимо оттого, какой путь образования противоположностей мы выберем внутри схем, мы можем утверждать следующее:
а) поскольку противоположности образуются как раздвоение единого (или соединения многих в одно);
б) поскольку они существуют в одном;
в) поскольку основных противоположностей в одном может быть только две;
г) поскольку противоположности имеют наибольшие различия, то:
1) определив их тождество, по которому даны их различия;
2) определив их различия,-
мы, тем самым, определим любое возможное явление их единства.
Возьмём, к примеру, существование химической связи как пары обобщённых двумя атомами электронов. Два основных вида химической связи:
-ковалентная неполярная (электронное облако, образованное общей парой электронов, распределяется симметрично относительно ядер обоих атомов);
- ионная (электрон одного атома «перетягивает» на свою орбиту с орбиты другого атома его внешний электрон).
Подобная противоположность (от «справедливого» обобщения электронов до явно «эгоцентричного» присвоения) двух видов химической связи вполне объяснима. Поскольку химическая связь возникает при перераспределении плотностей электронных облаков взаимодействующих атомов, то, либо оно (перераспределение) будет одинаковым, либо влияние одного атома на внешнее электронное облако другого будет меньшим или большим, вплоть до того, что один из атомов либо «присвоит» электрон другого, либо отдаст. «Общее» или «частное» владение электронной парой суть наибольшие различия, которые могут проявиться в химической связи, что, естественно, противополагает эти две связи (ионную и ковалентную) друг другу по их существенным признакам, а именно: по направленности (в ковалентной связи точка перекрывания электронных облаков связанных атомов лежит вблизи прямой, соединяющей их ядра, в ионной из-за сферичности электрического поля такая направленность отсутствует) и по насыщенности (ионная связь, в отличие от ковалентной, не обладает насыщенностью, т.е. к иону может присоединиться различное число ионов противоположного знака). «Оба рассмотренных типа связи, - как пишет Будрейко Н.А.,- ионная и ковалентная – представляют из себя два крайних случая. Чисто ионная или чисто ковалентная связь встречается сравнительно редко. Обычно в силу различной электроотрицательности атомов и их взаимного влияния электронное облако, образующее связь, как говорилось, всегда несколько смещено в сторону какого-либо одного из атомов. Это и делает связи полярными. Степень их полярности определяется разницей в электроотрицательности связываемых атомов. С уменьшением этой разницы связь по своему характеру всё больше приближается к ковалентной, и, наоборот, с увеличением – к ионной… (Будрейко. М., 1970. С. 152).
Таким образом, полагая противоположность в химической связи ковалентной неполярной связи ионной связи, мы, тем самым, охватываем этими противоположностями и все иные химические связи (полярная ковалентная), в той или иной степени с той или иной силой проявляющие черты (свойства) ионной или ковалентной неполярной связи, пребывающих в единстве…
Металлы – неметаллы, волны – корпускулы, автотрофы – гетеротрофы, растительноядные – плотоядные и т.д., т.п. Таким образом, противоположности в своём совместном существовании образуют непрерывную целую область определённой их различиями реальности, всё возможное, что можно мыслить между двумя крайностями. А поскольку же противоположение есть признак того, что охвачено всё возможное (в рамках определённости этого противоположения), то это же противоположение есть признак целого, являющего свою потенцию в своей конкретности.
Таким образом, противоположение различий пары противоположностей служит гносеологически выделению той или иной группы объектов действительности в их целостном существовании (как одно). Т.е., в аспекте доказательности того или иного тезиса можно считать, что тезис доказан, если он будет справедлив для двух противоположных аргументов. Так, например, теорию света можно считать полной, ибо в ней на вопрос – что есть свет? – можно дать два противоречащих друг другу ответа: свет есть волна и свет есть частица. Теория характера эволюции, в свою очередь, может считаться полной, если в ней (как в теории развития, движения) соединены в единое целое факты существования градуализма и сальтационизма. И т.д.
У меня подобная полнота доказательства используется довольно часто: идеальное суть зависимость – независимость, связь суть часть – целое, целое суть общее – единичное и т.д.
Что при этом важно?
1. Важно, чтобы определяемый через противоположности объект действительности составлял при этом одно целое. Т.е. важно установление факта того, что данные противоположности суть части именно данной, определяемой сущности. При доказательстве принадлежности двух противоположностей именно этой сущности я использую два свойства противоположностей:
а) либо тот факт, что противоположности необходимо должны быть внешним и внутренним «сущей сущности»;
б) либо тот факт, что противоположности необходимо всё время должны находиться в единстве своего явления друг другу.
Первый признак годится лишь для имманентных, внутренних противоположностей, возникающих генетически. Второй признак годится лишь в области существования относительно самостоятельных многих, как одного целого.
2. Важно установление истинности противоположения. Трудности, связанные с этим, не только важны в гносеологическом плане, но и многочисленны, главным образом, потому, что наибольшее различие противоположностей, во-первых, как различие, экстенсивно для обоих противоположностей, т.е. определяется внешними факторами; во – вторых, сами реальные противоположности, обычно, полифункциональны и имеют множество взаимосвязанных различий. Отсюда – непредсказуемость эволюции живого мира. Действительно, расхождение признаков частей дифференцирующегося вида может проявиться разным образом. Например, в размерах – многие особи могут найти мелкие укрытия от более крупных и, тем самым, смягчить для себя конкурентную борьбу; или – в сдвиге времени охоты (одни охотятся днём, другие – вечером) и т.д. Необходимо заметить, что различия, возникающие в самих особях, столь взаимосвязаны, что непонятно, какое из них основополагающее: то ли то, что эти живые существа охотятся ночью, когда меньше конкурентов; то ли то, что они лучше видят в темноте.
То же касается и философских категорий. Так, существенным признаком количества – качества считается различие в процессе их изменения (количество изменяется непрерывно, качество – дискретно). Но таковое их различие, видимо, нельзя считать существенным, ибо, с одной стороны, оно не вскрывает их сущности (а лишь характер их изменения), с другой стороны, относится и к другим парным категориям (напр., форма и содержание, состояние и процесс и т.д.). То же можно сказать о части и целом как противоположности многих одному (такая же противоположность между возможностью и действительностью, между случайным и необходимым)).
Рассмотрим, как устанавливались противоположности на исторических примерах из философии. Так, Декарт в «Замечаниях на некую программу», полемизируя с Воэцием Деруа, писал; «Он добавляет, что атрибуты эти (мышление и протяжённость) различны, но не противоположны. В этих словах опять-таки содержится противоречие: ведь когда речь идёт об атрибутах, образующих сущность каких-то субстанций, между ними не может быть большей противоположности, чем их различие; и когда он признает отличие одного из них от другого, он тем самым как бы говорит, что одно из них не есть другое; а ведь быть и не быть – понятия противоположные» (Декарт Р. Соч. в 2т. 1989. С. 466). Аргументация Декарта близка к аргументации неоплатоников. Так, например, Плотин, пересматривая учение Аристотеля о противоположностях, писал: «Что среди отдельных сущностей нет ничего, что было бы противоположно (другой отдельной) сущности – это может быть достоверно доказано путём индукции. Однако для сущности вообще (для бытия в целом) это не доказано. Так вот, что же будет противоположно бытию вообще и первым (сущностям) как таковым?
Поистине, бытию вообще (будет противоположно) небытие… а природе блага – природа и начало зла…
В самом деле, и то и другое – начала, одно – начало зол, другое – начало благ. Причём всё, что (входит в состав) той или другой природы, противоположно: поэтому и целые (природы) противоположны, и даже более противоположны, нежели всё остальное (т.е. составляющие их противоположности). Ибо все остальные… принадлежат либо к одному и тому же виду, либо к одному и тому же роду, так что те (роды или виды), в которых они находятся, причастны чему-то общему. Но если две (вещи) совершенно разделены, и (элементы), наполняющие одну (вещь) и составляющие её сущность, во всём противоположны (элементам) другой, разве не будут эти две (вещи) противоположны в наивысшей степени? Ведь противоположности – это то, что удалено друг от друга на наибольшее расстояние» (Плотин. Эннеады 1, 8 (51).// Историко-философский ежегодник. 1989. М., С. 166, 167).
Всматриваясь в два приведённых мной доказательства противоположностей (мышления – протяжённости, блага – зла), можно легко найти общие ключевые моменты, на которые опираются эти доказательства. Во-первых, тотальность противоположения: нахождение двух основополагающих сущностей, из которых состоят все остальные сущности (или к которым причастны остальные сущности в той или иной мере). Во-вторых, отождествление одного атрибута с одной сущностью. И наконец, в-третьих, указание на то, что бытие одной сущности есть небытие другой (взаимоисключение сущностей, способность мыслить их в их самостоятельном существовании). Столь глобальное противоположение сущностей даёт возможность говорить о единственности истинного противоположения, ибо каждая из противоположных сущностей включает в себя более мелкие противоположения, которые суть противоположения лишь частично. В данных примерах рельефно выступает такой признак противоположностей как взаимоисключение друг друга. Гегель, разрабатывая тему противоположения, пошёл дальше своих предшественников. Давыдов Ю.Н. так описал понятие процесса в гегелевской диалектике: «Но бытие «есть» лишь как целостность – «тотальность» - всех своих определений, каждое из которых, взятое в обособленности (как «для-себя сущий» момент «тотальности») представляет собой нечто одностороннее, а следовательно, содержащее в себе отрицание, т.е. своё небытие, своё, т.е. определённое, конечное небытие.
Будучи определённым, конкретным (конкретным небытием, бытием под знаком «не») отрицание становится условием, благодаря которому каждое из определений бытия (категорий) указывает на другое, ему противоположное, сопрягается, связывается, синтезируется с ним, а через него со всей системой – тотальностью – определений бытия, в которой бытие присутствует как нечто пребывающее» _Давыдов Ю.Н. Неокантианский антиномизм и трагическая диалектика.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 4. М., 1988. С. 131). Вполне понятно, что бытию, как «тотальности определений», противопоставлено небытие вообще или ничто (что в гегелевской терминологии равнозначно – но так ли это?). Однако каждое конкретное определение бытия имеет конкретное же отрицание оного. Таким образом, каждое конкретное противоположение ограничено в своей конкретности. Тем не менее, в своей конкретности каждый раз противоположности выступают, как наибольшие различия. Это очевидно, если обратиться к такой категории, как качество. До тех пор, пока наше мышление остаётся в рамках этой категории (когда именно она является нашей конкретностью) качеству противоположно не количество, а другое качество. Точно так же, как действию в рамках категории взаимодействия противоположно противодействие (торможению – разгон, сопротивлению – подталкивание, содействие и т.д.) Но стоит нам выйти за рамки данной конкретности и перед нами другое, более широкое противоположение: качества – количеству, действия – отражению, формы – содержанию и т.д. Сравните из этики: «Благу необходимо противоположно зло… Но злу иногда противоположно благо, иногда же зло» (Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 2. С. 79. М., 1978). Пример: щедрость (благо) противоположна скупости (злу), но злу (скупости) иногда противоположно и зло (мотовство).
Но для каждой пары конкретных противоположностей в своеобразной иерархии противоположностей при передвижении по этой иерархии от конкретности ко всё большей абстракции (снизу вверх) остаётся действительным считать противоположности противоположностями. Что даёт нам право на это? Понятие равенства противоположностей в их интенсивном отношении друг к другу. Это – четвёртый закон моей логики противоположений.
Четвёртый закон логики противоположении. Противоположности стремятся быть равными в своём интенсивном отношении друг к другу.
Тезис о равенстве противоположностей, однако, не встречает одинакового одобрения у философов прошлого. Но это, в основном, касается некоторых этических течений, полагающих, например, что зла (пороков) в мире больше, чем добра. Что же касается природы, то большинство философов считало противоположности равными. Так, например, Симпликий, излагая воззрения Парменида, писал: «Если же «нет ничего, что было бы непричастно ни тому, ни другому», то это означает, что они оба начала и что они противоположны.
…всё наполнено вместе светом и непроглядной Ночью,
Обоими поровну, так как ни тому, ни другому непричастно ничто»
(Цит. по «Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. М., 1989./ Изд подготовил А.В. Лебедев. С. 292).
Или, излагая воззрения Эмпедокла, тот же Симпликий цитирует:
«Проклятая Ненависть порознь от них (=элементов), совершенно уравновешенная,
И Любовь у них, равная в длину и ширину» (Там же. С. 344).
Шагнув через века, мы ту же идею встречаем и у Я. Бёме: «Без противоположности ничего не обнаруживается; ни одно изображение не появляется в зеркале, если одна сторона зеркала не бывает тёмной. Т.о. противоречие есть обнаружение равенства, которое в тихой вечности неощутимо парит в себе самом без света, без тьмы, без радости, без горя» (Я. Бёме.AURORA или утренняя заря в восхождении./ Антология мировой философии. Т. 2. М., 1970. С. 192).
Или у Шеллинга Ф.: «Если природа изначально есть двойственность, то уже в изначальной продуктивности природы должны быть заложены противоположные тенденции… они положены равными (ибо нет основания полагать их неравными)» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 197). Правда, тот же Шеллинг указывал на то, что равные противоположности должны уничтожать друг друга. Но теперь – это не проблема для разума.
Тем не менее, даже сейчас, на первый взгляд, понятие равенства противоположностей противоречит действительности. Принято считать, что противоположности равны только в стадии противоречия, но это не так. Противоположности, именно как противоположности, в идеале всегда равны друг другу в их единстве. Это необходимо вытекает из того факта, что они должны взаимно ограничивать друг друга. Это же вытекает из естественнонаучных законов термодинамики (стремление системы к состоянию с наибольшей энтропией). Неравными могут быть явления различий между ними. Но различия, как экстенсивное отношение противоположностей, отнюдь не обязательно должно быть направлено на другую противоположность. Оно, это различие, как различие самих противоположностей, направлено, скорее, вовне этих противоположностей. Так, в химии, согласно принципу Ле-Шателье, мы можем сместить равновесие прямой и обратной реакции с помощью внешних факторов – изменения давления, температуры, концентрации одного из взаимодействующих веществ в ту или иную сторону образования противоположностей (исходных веществ – продуктов реакции). Если же внешнее воздействие конечно, то в системе противоположностей вскоре установится новое равновесие с другим соотношением противоположностей, но интенсивность их направленного друг на друга существования, выражающаяся в равенстве образующихся в том или ином равновесии и исчезающих противоположностей, остаётся той же.
Количественное неравенство противоположностей (если одно из равновесий принять за меру (например, нормальные условия или при вынужденном изменении концентраций разумно принять за истинное равновесие концентрацию исходных веществ, взятых в стехиометрическом соотношении) объясняется не изменением интенсивности их существования друг относительно друга, а ростом экстенсивности одной или обоих противоположностей вовне.
Явление гипертрофии одной из противоположностей суть не отсутствие взаимодействия противоположностей, их интенсивных отношений друг с другом, а показатель взаимодействия этой противоположности, как части целого, непосредственно с внешней средой, что свидетельствует не только о реальности противоположностей, как частей одного целого, но и о том, что они, несмотря на тотальную интенсивность своих отношений друг с другом, не лишены специфической экстенсивности. Взаимоохват противоположностями друг друга, как тотальное тождество, полагает и их противополагающее различие, опять же, в своей тотальности.
Внешние противоположности, таким образом, суть могут быть не только разными сущностями (магнит – не магнит), но и одинаковыми, являющими себя за счёт гипертрофии разных противоположностей в одинаковых сущностях самостоятельными друг относительно друга. Я уже останавливался на вопросе, что не всякая связь является связью противоположностей. Связь может быть и связью между тождественными и просто различными вещами. Связь между противоположностями, полагающая их интенсивное отношение единства, суть такая связь, когда интенсивные отношения между вещами настолько велики, что эти вещи (противоположности, как сущности) замыкаются на себя во всех иных отношениях экстенсивности, кроме одного различия (дифференцирующегося далее в себе). Образно можно представить два источника силового поля, все силовые линии которого замыкаются на этих источниках, кроме одной, лежащей на линии кратчайшего пути между этими источниками, т.е. противоположной геометрически. Действительно, если одна противоположность положительна, то другая – отрицательна. Если одна противоположность абсолютна, другая – относительна. Если одна противоположность – независимая связь, то другая – зависимая связь, если одна противоположность суть актуальная природа, то другая – потенциальная и т.д. Различие противоположностей, тем самым, необходимо должно быть само противоположным, ибо только оно, необходимо должно быть наибольшим.
С вещами, имеющими различные сущности, при их всё возрастающей интенсивности взаимодействия, при их сращивании друг с другом, спектр их различий должен обязательно сужаться, лимитироваться, оставляя единственный вектор различения – противоположение. В результате любого появления противоположностей, полагая их различия противоположными, я, тем самым, полагаю их тождество «по сущей сущности», которое необходимо для различения.
Пятый закон логики противоположений. Наибольшее различие как качество одной и другой противоположностей, необходимо суть противоположение, имеющее также одну сущность.
В процессе своего существования, как то было показано выше, противоположности неизбежно должны приобретать или лишаться тех или иных различий (хотя бы – количественных). Но главное их различие суть качество для каждой из пары противоположностей. Казалось бы, пятый закон логики противоположений избыточен. На самом же деле он очень важен при определении истинного качества противоположностей. Действительно, например, я естественно определил противоположными в системе обратимой химической реакции концентрации исходных веществ и продуктов этой реакции. Поскольку это традиционное разделение противоположностей, оно не вызвало внутреннего протеста. Но почему бы в данной системе не обозначить противоположными концентрацию и объём (или давление)? Они взаимосвязаны и взаимозависимы. В данной системе обратимой химической реакции они определяют друг друга. Чем не противоположности? Конечно, пример не совсем корректен. Но это только потому, что подобные системы досконально изучены. А взять малоизученные системы, или абстрактные философские пары противоположностей? Ведь, как мной говорилось ранее, можно и количество и качество определить по разному. В конце концов, само их противоположение было обнаружено относительно недавно – Гегелем.
Пятый закон логики противоположений ограничивает выбор определённостей противополагания требованием не наибольшего различия вообще, а наибольшего различия по одной сущности. Можно, действительно, по Декартовски круто определить наибольшими различиями в Природе материю и мышление. Но уже античная философия, как справедливо заметила Бутина С.Л. наметила возможность нематериального трёх видов: разумное, пустота и число (см. С. Л. Бутина. Натурфилософия: поиски единого.//Известия Уральского государственного университета. №32. 2004). Так ли на самом деле – неважно. Важно, что вполне возможно, что противоположение разума материи, даже исходя из позиций первичности материи, уже не есть первым противоположением в Природе. А значит, это противоположение не истинно онтологически. Чтобы онтологически определить материю необходимо:
1) определить её «сущую сущность», как того требует первый закон противоположений (или сущность связи материи с другой частью противоположения);
2) определить наибольшее различие между материей и её противоположностью.
Пятый закон логики противоположений здесь помочь не может до тех пор, пока не будет определена в различии хоть одна противоположность. Зато если есть такое определение, по видовому отличию легко определить и вторую противоположность (См., напр. Главу Субстанция в моей книге Натурфилософия как рефлексия естествознания).
Назову ещё один закон противоположений, который необходимо должен выполняться вследствие принципа тождества мышления и Природы, а именно:
Шестой закон логики противоположений. Каждый объект действительности должен иметь свою противоположность.
Всё имеет свою противоположность, в том числе, и сама противоположность. У меня роль противоположности противоположных отношений играют отношения единства.
Откуда берётся такое требование к объектам действительности? Можно обратиться к истории, например, к тезису Я. Бёме о том, что нечто является только тогда, когда есть его противоположность – и развить его. Однако подобное доказательство будет лежать несколько в стороне от современного понимания способов существования противоположностей. Поэтому я предпочитаю фронтальную атаку, а именно: доказательство, вытекающее непосредственно из признаваемого в настоящее время многими философами марксистко-ленинской школы определения самих противоположностей, как частей сущности. Если, действительно, подобное определение отражает настоящее существование противоположностей в Природе, то отсюда естественным образом вытекает следующее. Допустим, существует некий объект действительности, у которого отсутствует его противоположный аналог. Подобное утверждение означает, что существует лишь часть сущности без самой сущности как целого, которая суть сама связь двух противоположностей. Но, поскольку не существует самой сущности, этот объект действительности должен быть необходимо только целым в самом себе, что одновременно означает полную независимость его существования, а посему он не может быть обнаружен, ибо суть абсолютная субстанция (ибо по допущению, он всё же существует). А это равнозначно, как доказал уже Б. Спиноза, абсолютному небытию данного гипотетического объекта для нас.
Выше приведено, так сказать, формальнологическое доказательство. Приведу ещё и диалектическое. По определению вещь (объект) возникает как раздвоение единого. Если объект существует, следовательно, он есть нечто производное от эволюционирующей «сущей сущности», которая раздвоилась на противоположности. Таким образом для данного объекта обязана быть и его противоположность.
Я не собираюсь во всём объёме излагать логику противоположений. Моя цель – лишь обозначить её, чтобы:
1) иметь наглядный пример доказательства существования множественности логик;
2) использовать её законы в доказательствах истинности моих тезисов.
Эти законы и раньше использовались. Например, Ф. Шеллинг, противопоставляя органический и неорганический мир в своей натурфилософской системе, писал: «Поскольку существование непродуктивного (неорганического) мира сначала только постулируется, чтобы объяснить продуктивный мир, то и условия его могут быть установлены лишь гипотетически; а поскольку мы пока что вообще знаем этот мир лишь из его противоположности продуктивному миру, то и упомянутые условия также должны быть выведены из этой противоположности» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 212). Т.е.:
1) он использовал закон о единственности двух изначальных противоположностей;
2) он использовал закон о необходимости существования противоположностей для всего сущего;
3) он использовал и пятый закон логики противоположений.
Но каждый этот закон он логически выводил для разрешения конкретной проблемы – единстве продукта и продуктивности как первого противоположения Природы сущего в самой себе. Здесь же они обобщены на уровне отдельной логики.
Как формализировать данный процесс?
Или – развитие противоположностей. Как оно протекает? Через этапы «тождества – различия – противоположения» или без этапов – сразу по возникновению объекта? Равны ли возникающие противоположности изначально, или следуют закону отрицания отрицания?
Или – как разрешается противоречие: гибелью объекта, возникновением у объекта нового качества, превращением внутреннего противоречия во внешнее?
Неужели невозможно найти нечто общее во всех этих процессах? Мне кажется – возможно.
3. Закон всеохватности противоположностями объекта действительности.
Для начала сравните: «У нас есть одна изначальная противоположность, между границами которой должна находиться вся природа» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 215).
Независимо оттого, какую (традиционную или мою) схему существования противоположностей мы будем применять в отношении существования того или иного объекта действительности, независимо оттого, какой путь образования противоположностей мы выберем внутри схем, мы можем утверждать следующее:
а) поскольку противоположности образуются как раздвоение единого (или соединения многих в одно);
б) поскольку они существуют в одном;
в) поскольку основных противоположностей в одном может быть только две;
г) поскольку противоположности имеют наибольшие различия, то:
1) определив их тождество, по которому даны их различия;
2) определив их различия,-
мы, тем самым, определим любое возможное явление их единства.
Возьмём, к примеру, существование химической связи как пары обобщённых двумя атомами электронов. Два основных вида химической связи:
-ковалентная неполярная (электронное облако, образованное общей парой электронов, распределяется симметрично относительно ядер обоих атомов);
- ионная (электрон одного атома «перетягивает» на свою орбиту с орбиты другого атома его внешний электрон).
Подобная противоположность (от «справедливого» обобщения электронов до явно «эгоцентричного» присвоения) двух видов химической связи вполне объяснима. Поскольку химическая связь возникает при перераспределении плотностей электронных облаков взаимодействующих атомов, то, либо оно (перераспределение) будет одинаковым, либо влияние одного атома на внешнее электронное облако другого будет меньшим или большим, вплоть до того, что один из атомов либо «присвоит» электрон другого, либо отдаст. «Общее» или «частное» владение электронной парой суть наибольшие различия, которые могут проявиться в химической связи, что, естественно, противополагает эти две связи (ионную и ковалентную) друг другу по их существенным признакам, а именно: по направленности (в ковалентной связи точка перекрывания электронных облаков связанных атомов лежит вблизи прямой, соединяющей их ядра, в ионной из-за сферичности электрического поля такая направленность отсутствует) и по насыщенности (ионная связь, в отличие от ковалентной, не обладает насыщенностью, т.е. к иону может присоединиться различное число ионов противоположного знака). «Оба рассмотренных типа связи, - как пишет Будрейко Н.А.,- ионная и ковалентная – представляют из себя два крайних случая. Чисто ионная или чисто ковалентная связь встречается сравнительно редко. Обычно в силу различной электроотрицательности атомов и их взаимного влияния электронное облако, образующее связь, как говорилось, всегда несколько смещено в сторону какого-либо одного из атомов. Это и делает связи полярными. Степень их полярности определяется разницей в электроотрицательности связываемых атомов. С уменьшением этой разницы связь по своему характеру всё больше приближается к ковалентной, и, наоборот, с увеличением – к ионной… (Будрейко. М., 1970. С. 152).
Таким образом, полагая противоположность в химической связи ковалентной неполярной связи ионной связи, мы, тем самым, охватываем этими противоположностями и все иные химические связи (полярная ковалентная), в той или иной степени с той или иной силой проявляющие черты (свойства) ионной или ковалентной неполярной связи, пребывающих в единстве…
Металлы – неметаллы, волны – корпускулы, автотрофы – гетеротрофы, растительноядные – плотоядные и т.д., т.п. Таким образом, противоположности в своём совместном существовании образуют непрерывную целую область определённой их различиями реальности, всё возможное, что можно мыслить между двумя крайностями. А поскольку же противоположение есть признак того, что охвачено всё возможное (в рамках определённости этого противоположения), то это же противоположение есть признак целого, являющего свою потенцию в своей конкретности.
Таким образом, противоположение различий пары противоположностей служит гносеологически выделению той или иной группы объектов действительности в их целостном существовании (как одно). Т.е., в аспекте доказательности того или иного тезиса можно считать, что тезис доказан, если он будет справедлив для двух противоположных аргументов. Так, например, теорию света можно считать полной, ибо в ней на вопрос – что есть свет? – можно дать два противоречащих друг другу ответа: свет есть волна и свет есть частица. Теория характера эволюции, в свою очередь, может считаться полной, если в ней (как в теории развития, движения) соединены в единое целое факты существования градуализма и сальтационизма. И т.д.
У меня подобная полнота доказательства используется довольно часто: идеальное суть зависимость – независимость, связь суть часть – целое, целое суть общее – единичное и т.д.
Что при этом важно?
1. Важно, чтобы определяемый через противоположности объект действительности составлял при этом одно целое. Т.е. важно установление факта того, что данные противоположности суть части именно данной, определяемой сущности. При доказательстве принадлежности двух противоположностей именно этой сущности я использую два свойства противоположностей:
а) либо тот факт, что противоположности необходимо должны быть внешним и внутренним «сущей сущности»;
б) либо тот факт, что противоположности необходимо всё время должны находиться в единстве своего явления друг другу.
Первый признак годится лишь для имманентных, внутренних противоположностей, возникающих генетически. Второй признак годится лишь в области существования относительно самостоятельных многих, как одного целого.
2. Важно установление истинности противоположения. Трудности, связанные с этим, не только важны в гносеологическом плане, но и многочисленны, главным образом, потому, что наибольшее различие противоположностей, во-первых, как различие, экстенсивно для обоих противоположностей, т.е. определяется внешними факторами; во – вторых, сами реальные противоположности, обычно, полифункциональны и имеют множество взаимосвязанных различий. Отсюда – непредсказуемость эволюции живого мира. Действительно, расхождение признаков частей дифференцирующегося вида может проявиться разным образом. Например, в размерах – многие особи могут найти мелкие укрытия от более крупных и, тем самым, смягчить для себя конкурентную борьбу; или – в сдвиге времени охоты (одни охотятся днём, другие – вечером) и т.д. Необходимо заметить, что различия, возникающие в самих особях, столь взаимосвязаны, что непонятно, какое из них основополагающее: то ли то, что эти живые существа охотятся ночью, когда меньше конкурентов; то ли то, что они лучше видят в темноте.
То же касается и философских категорий. Так, существенным признаком количества – качества считается различие в процессе их изменения (количество изменяется непрерывно, качество – дискретно). Но таковое их различие, видимо, нельзя считать существенным, ибо, с одной стороны, оно не вскрывает их сущности (а лишь характер их изменения), с другой стороны, относится и к другим парным категориям (напр., форма и содержание, состояние и процесс и т.д.). То же можно сказать о части и целом как противоположности многих одному (такая же противоположность между возможностью и действительностью, между случайным и необходимым)).
Рассмотрим, как устанавливались противоположности на исторических примерах из философии. Так, Декарт в «Замечаниях на некую программу», полемизируя с Воэцием Деруа, писал; «Он добавляет, что атрибуты эти (мышление и протяжённость) различны, но не противоположны. В этих словах опять-таки содержится противоречие: ведь когда речь идёт об атрибутах, образующих сущность каких-то субстанций, между ними не может быть большей противоположности, чем их различие; и когда он признает отличие одного из них от другого, он тем самым как бы говорит, что одно из них не есть другое; а ведь быть и не быть – понятия противоположные» (Декарт Р. Соч. в 2т. 1989. С. 466). Аргументация Декарта близка к аргументации неоплатоников. Так, например, Плотин, пересматривая учение Аристотеля о противоположностях, писал: «Что среди отдельных сущностей нет ничего, что было бы противоположно (другой отдельной) сущности – это может быть достоверно доказано путём индукции. Однако для сущности вообще (для бытия в целом) это не доказано. Так вот, что же будет противоположно бытию вообще и первым (сущностям) как таковым?
Поистине, бытию вообще (будет противоположно) небытие… а природе блага – природа и начало зла…
В самом деле, и то и другое – начала, одно – начало зол, другое – начало благ. Причём всё, что (входит в состав) той или другой природы, противоположно: поэтому и целые (природы) противоположны, и даже более противоположны, нежели всё остальное (т.е. составляющие их противоположности). Ибо все остальные… принадлежат либо к одному и тому же виду, либо к одному и тому же роду, так что те (роды или виды), в которых они находятся, причастны чему-то общему. Но если две (вещи) совершенно разделены, и (элементы), наполняющие одну (вещь) и составляющие её сущность, во всём противоположны (элементам) другой, разве не будут эти две (вещи) противоположны в наивысшей степени? Ведь противоположности – это то, что удалено друг от друга на наибольшее расстояние» (Плотин. Эннеады 1, 8 (51).// Историко-философский ежегодник. 1989. М., С. 166, 167).
Всматриваясь в два приведённых мной доказательства противоположностей (мышления – протяжённости, блага – зла), можно легко найти общие ключевые моменты, на которые опираются эти доказательства. Во-первых, тотальность противоположения: нахождение двух основополагающих сущностей, из которых состоят все остальные сущности (или к которым причастны остальные сущности в той или иной мере). Во-вторых, отождествление одного атрибута с одной сущностью. И наконец, в-третьих, указание на то, что бытие одной сущности есть небытие другой (взаимоисключение сущностей, способность мыслить их в их самостоятельном существовании). Столь глобальное противоположение сущностей даёт возможность говорить о единственности истинного противоположения, ибо каждая из противоположных сущностей включает в себя более мелкие противоположения, которые суть противоположения лишь частично. В данных примерах рельефно выступает такой признак противоположностей как взаимоисключение друг друга. Гегель, разрабатывая тему противоположения, пошёл дальше своих предшественников. Давыдов Ю.Н. так описал понятие процесса в гегелевской диалектике: «Но бытие «есть» лишь как целостность – «тотальность» - всех своих определений, каждое из которых, взятое в обособленности (как «для-себя сущий» момент «тотальности») представляет собой нечто одностороннее, а следовательно, содержащее в себе отрицание, т.е. своё небытие, своё, т.е. определённое, конечное небытие.
Будучи определённым, конкретным (конкретным небытием, бытием под знаком «не») отрицание становится условием, благодаря которому каждое из определений бытия (категорий) указывает на другое, ему противоположное, сопрягается, связывается, синтезируется с ним, а через него со всей системой – тотальностью – определений бытия, в которой бытие присутствует как нечто пребывающее» _Давыдов Ю.Н. Неокантианский антиномизм и трагическая диалектика.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 4. М., 1988. С. 131). Вполне понятно, что бытию, как «тотальности определений», противопоставлено небытие вообще или ничто (что в гегелевской терминологии равнозначно – но так ли это?). Однако каждое конкретное определение бытия имеет конкретное же отрицание оного. Таким образом, каждое конкретное противоположение ограничено в своей конкретности. Тем не менее, в своей конкретности каждый раз противоположности выступают, как наибольшие различия. Это очевидно, если обратиться к такой категории, как качество. До тех пор, пока наше мышление остаётся в рамках этой категории (когда именно она является нашей конкретностью) качеству противоположно не количество, а другое качество. Точно так же, как действию в рамках категории взаимодействия противоположно противодействие (торможению – разгон, сопротивлению – подталкивание, содействие и т.д.) Но стоит нам выйти за рамки данной конкретности и перед нами другое, более широкое противоположение: качества – количеству, действия – отражению, формы – содержанию и т.д. Сравните из этики: «Благу необходимо противоположно зло… Но злу иногда противоположно благо, иногда же зло» (Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 2. С. 79. М., 1978). Пример: щедрость (благо) противоположна скупости (злу), но злу (скупости) иногда противоположно и зло (мотовство).
Но для каждой пары конкретных противоположностей в своеобразной иерархии противоположностей при передвижении по этой иерархии от конкретности ко всё большей абстракции (снизу вверх) остаётся действительным считать противоположности противоположностями. Что даёт нам право на это? Понятие равенства противоположностей в их интенсивном отношении друг к другу. Это – четвёртый закон моей логики противоположений.
Четвёртый закон логики противоположении. Противоположности стремятся быть равными в своём интенсивном отношении друг к другу.
Тезис о равенстве противоположностей, однако, не встречает одинакового одобрения у философов прошлого. Но это, в основном, касается некоторых этических течений, полагающих, например, что зла (пороков) в мире больше, чем добра. Что же касается природы, то большинство философов считало противоположности равными. Так, например, Симпликий, излагая воззрения Парменида, писал: «Если же «нет ничего, что было бы непричастно ни тому, ни другому», то это означает, что они оба начала и что они противоположны.
…всё наполнено вместе светом и непроглядной Ночью,
Обоими поровну, так как ни тому, ни другому непричастно ничто»
(Цит. по «Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. М., 1989./ Изд подготовил А.В. Лебедев. С. 292).
Или, излагая воззрения Эмпедокла, тот же Симпликий цитирует:
«Проклятая Ненависть порознь от них (=элементов), совершенно уравновешенная,
И Любовь у них, равная в длину и ширину» (Там же. С. 344).
Шагнув через века, мы ту же идею встречаем и у Я. Бёме: «Без противоположности ничего не обнаруживается; ни одно изображение не появляется в зеркале, если одна сторона зеркала не бывает тёмной. Т.о. противоречие есть обнаружение равенства, которое в тихой вечности неощутимо парит в себе самом без света, без тьмы, без радости, без горя» (Я. Бёме.AURORA или утренняя заря в восхождении./ Антология мировой философии. Т. 2. М., 1970. С. 192).
Или у Шеллинга Ф.: «Если природа изначально есть двойственность, то уже в изначальной продуктивности природы должны быть заложены противоположные тенденции… они положены равными (ибо нет основания полагать их неравными)» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 197). Правда, тот же Шеллинг указывал на то, что равные противоположности должны уничтожать друг друга. Но теперь – это не проблема для разума.
Тем не менее, даже сейчас, на первый взгляд, понятие равенства противоположностей противоречит действительности. Принято считать, что противоположности равны только в стадии противоречия, но это не так. Противоположности, именно как противоположности, в идеале всегда равны друг другу в их единстве. Это необходимо вытекает из того факта, что они должны взаимно ограничивать друг друга. Это же вытекает из естественнонаучных законов термодинамики (стремление системы к состоянию с наибольшей энтропией). Неравными могут быть явления различий между ними. Но различия, как экстенсивное отношение противоположностей, отнюдь не обязательно должно быть направлено на другую противоположность. Оно, это различие, как различие самих противоположностей, направлено, скорее, вовне этих противоположностей. Так, в химии, согласно принципу Ле-Шателье, мы можем сместить равновесие прямой и обратной реакции с помощью внешних факторов – изменения давления, температуры, концентрации одного из взаимодействующих веществ в ту или иную сторону образования противоположностей (исходных веществ – продуктов реакции). Если же внешнее воздействие конечно, то в системе противоположностей вскоре установится новое равновесие с другим соотношением противоположностей, но интенсивность их направленного друг на друга существования, выражающаяся в равенстве образующихся в том или ином равновесии и исчезающих противоположностей, остаётся той же.
Количественное неравенство противоположностей (если одно из равновесий принять за меру (например, нормальные условия или при вынужденном изменении концентраций разумно принять за истинное равновесие концентрацию исходных веществ, взятых в стехиометрическом соотношении) объясняется не изменением интенсивности их существования друг относительно друга, а ростом экстенсивности одной или обоих противоположностей вовне.
Явление гипертрофии одной из противоположностей суть не отсутствие взаимодействия противоположностей, их интенсивных отношений друг с другом, а показатель взаимодействия этой противоположности, как части целого, непосредственно с внешней средой, что свидетельствует не только о реальности противоположностей, как частей одного целого, но и о том, что они, несмотря на тотальную интенсивность своих отношений друг с другом, не лишены специфической экстенсивности. Взаимоохват противоположностями друг друга, как тотальное тождество, полагает и их противополагающее различие, опять же, в своей тотальности.
Внешние противоположности, таким образом, суть могут быть не только разными сущностями (магнит – не магнит), но и одинаковыми, являющими себя за счёт гипертрофии разных противоположностей в одинаковых сущностях самостоятельными друг относительно друга. Я уже останавливался на вопросе, что не всякая связь является связью противоположностей. Связь может быть и связью между тождественными и просто различными вещами. Связь между противоположностями, полагающая их интенсивное отношение единства, суть такая связь, когда интенсивные отношения между вещами настолько велики, что эти вещи (противоположности, как сущности) замыкаются на себя во всех иных отношениях экстенсивности, кроме одного различия (дифференцирующегося далее в себе). Образно можно представить два источника силового поля, все силовые линии которого замыкаются на этих источниках, кроме одной, лежащей на линии кратчайшего пути между этими источниками, т.е. противоположной геометрически. Действительно, если одна противоположность положительна, то другая – отрицательна. Если одна противоположность абсолютна, другая – относительна. Если одна противоположность – независимая связь, то другая – зависимая связь, если одна противоположность суть актуальная природа, то другая – потенциальная и т.д. Различие противоположностей, тем самым, необходимо должно быть само противоположным, ибо только оно, необходимо должно быть наибольшим.
С вещами, имеющими различные сущности, при их всё возрастающей интенсивности взаимодействия, при их сращивании друг с другом, спектр их различий должен обязательно сужаться, лимитироваться, оставляя единственный вектор различения – противоположение. В результате любого появления противоположностей, полагая их различия противоположными, я, тем самым, полагаю их тождество «по сущей сущности», которое необходимо для различения.
Пятый закон логики противоположений. Наибольшее различие как качество одной и другой противоположностей, необходимо суть противоположение, имеющее также одну сущность.
В процессе своего существования, как то было показано выше, противоположности неизбежно должны приобретать или лишаться тех или иных различий (хотя бы – количественных). Но главное их различие суть качество для каждой из пары противоположностей. Казалось бы, пятый закон логики противоположений избыточен. На самом же деле он очень важен при определении истинного качества противоположностей. Действительно, например, я естественно определил противоположными в системе обратимой химической реакции концентрации исходных веществ и продуктов этой реакции. Поскольку это традиционное разделение противоположностей, оно не вызвало внутреннего протеста. Но почему бы в данной системе не обозначить противоположными концентрацию и объём (или давление)? Они взаимосвязаны и взаимозависимы. В данной системе обратимой химической реакции они определяют друг друга. Чем не противоположности? Конечно, пример не совсем корректен. Но это только потому, что подобные системы досконально изучены. А взять малоизученные системы, или абстрактные философские пары противоположностей? Ведь, как мной говорилось ранее, можно и количество и качество определить по разному. В конце концов, само их противоположение было обнаружено относительно недавно – Гегелем.
Пятый закон логики противоположений ограничивает выбор определённостей противополагания требованием не наибольшего различия вообще, а наибольшего различия по одной сущности. Можно, действительно, по Декартовски круто определить наибольшими различиями в Природе материю и мышление. Но уже античная философия, как справедливо заметила Бутина С.Л. наметила возможность нематериального трёх видов: разумное, пустота и число (см. С. Л. Бутина. Натурфилософия: поиски единого.//Известия Уральского государственного университета. №32. 2004). Так ли на самом деле – неважно. Важно, что вполне возможно, что противоположение разума материи, даже исходя из позиций первичности материи, уже не есть первым противоположением в Природе. А значит, это противоположение не истинно онтологически. Чтобы онтологически определить материю необходимо:
1) определить её «сущую сущность», как того требует первый закон противоположений (или сущность связи материи с другой частью противоположения);
2) определить наибольшее различие между материей и её противоположностью.
Пятый закон логики противоположений здесь помочь не может до тех пор, пока не будет определена в различии хоть одна противоположность. Зато если есть такое определение, по видовому отличию легко определить и вторую противоположность (См., напр. Главу Субстанция в моей книге Натурфилософия как рефлексия естествознания).
Назову ещё один закон противоположений, который необходимо должен выполняться вследствие принципа тождества мышления и Природы, а именно:
Шестой закон логики противоположений. Каждый объект действительности должен иметь свою противоположность.
Всё имеет свою противоположность, в том числе, и сама противоположность. У меня роль противоположности противоположных отношений играют отношения единства.
Откуда берётся такое требование к объектам действительности? Можно обратиться к истории, например, к тезису Я. Бёме о том, что нечто является только тогда, когда есть его противоположность – и развить его. Однако подобное доказательство будет лежать несколько в стороне от современного понимания способов существования противоположностей. Поэтому я предпочитаю фронтальную атаку, а именно: доказательство, вытекающее непосредственно из признаваемого в настоящее время многими философами марксистко-ленинской школы определения самих противоположностей, как частей сущности. Если, действительно, подобное определение отражает настоящее существование противоположностей в Природе, то отсюда естественным образом вытекает следующее. Допустим, существует некий объект действительности, у которого отсутствует его противоположный аналог. Подобное утверждение означает, что существует лишь часть сущности без самой сущности как целого, которая суть сама связь двух противоположностей. Но, поскольку не существует самой сущности, этот объект действительности должен быть необходимо только целым в самом себе, что одновременно означает полную независимость его существования, а посему он не может быть обнаружен, ибо суть абсолютная субстанция (ибо по допущению, он всё же существует). А это равнозначно, как доказал уже Б. Спиноза, абсолютному небытию данного гипотетического объекта для нас.
Выше приведено, так сказать, формальнологическое доказательство. Приведу ещё и диалектическое. По определению вещь (объект) возникает как раздвоение единого. Если объект существует, следовательно, он есть нечто производное от эволюционирующей «сущей сущности», которая раздвоилась на противоположности. Таким образом для данного объекта обязана быть и его противоположность.
Я не собираюсь во всём объёме излагать логику противоположений. Моя цель – лишь обозначить её, чтобы:
1) иметь наглядный пример доказательства существования множественности логик;
2) использовать её законы в доказательствах истинности моих тезисов.
Эти законы и раньше использовались. Например, Ф. Шеллинг, противопоставляя органический и неорганический мир в своей натурфилософской системе, писал: «Поскольку существование непродуктивного (неорганического) мира сначала только постулируется, чтобы объяснить продуктивный мир, то и условия его могут быть установлены лишь гипотетически; а поскольку мы пока что вообще знаем этот мир лишь из его противоположности продуктивному миру, то и упомянутые условия также должны быть выведены из этой противоположности» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 212). Т.е.:
1) он использовал закон о единственности двух изначальных противоположностей;
2) он использовал закон о необходимости существования противоположностей для всего сущего;
3) он использовал и пятый закон логики противоположений.
Но каждый этот закон он логически выводил для разрешения конкретной проблемы – единстве продукта и продуктивности как первого противоположения Природы сущего в самой себе. Здесь же они обобщены на уровне отдельной логики.