Глава 8
Поиск гармонии или новый поворот сознания?

Размышления. Какой путь интеграции? Со стороны чувств – понятно – они и без сознания управляли всецело организмом.… Все что мы ощущаем (видим, слышим, обоняем) – образуют гуморальный «коктейль». Этот «коктейль» тормозит или активирует тот или иной коренной инстинкт, «отягощенный» «ветками» и «листьями» условных рефлексов (привычек, навыков). Безусловно, что это - древнейшая специализация эмоций.
Сознание же, с ростом сложности и специфики своих функций («видеть», «слышать» то, чего нет) своей второй сигнальной системой («скрытой в словах») было просто вынуждено в своем развитии все больше и больше дистанцироваться от чувств. Но, полностью изолировать сознание от чувств, по определению их, как управляющих целым организмом, было невозможно. Поэтому «изобретение» морали, стало великим открытием человека. Даже не сознавая это, человек использовал ее как фильтр, через который пропускал эмоции и в результате получал «окультуренные» чувства, которые облегчали его жизнь в обществе. Соответственно – то, что способствовало этому (по его представлениям), он рассматривал, как добродетель. А что – не способствовало – как порок.
Невооруженным глазом видно, что в проекции на чувства: добродетельными чувствами были чувства умеренные, проявление которых человек мог управлять. Неумеренные, неуправляемые чувства он называл страстями, прямиком ведущими к порокам. Из истории, очевидно, что граница между ними не была постоянной. Чем выше у человека самосознание, тем больший диапазон своих «умеренных» чувств он может контролировать, тем разнообразнее настроение он может себе позволить, оставаясь в «рамках» морали. Казалось бы: в чем проблема? Над чувствами, просто сознание усовершенствует с помощью морали свой контроль. Где интеграция? Ведь, по-прежнему, чувства воспринимаются как опасность.… Но, вспомним, для начала о душевных и духовных чувствах. Правда, подобное деление чувств, в основном, используется в религиях (Низшие чувства, душевно-религиозные чувства и духовно-религиозные чувства). Поскольку:
1. Такое деление имеет смысл и в психологии.
2. Основано на взаимодействии сознания и чувств,-
Я возьму его за основу. При сопоставлении религиозной и психологической классификации, легко совместить «низшие» чувства с эмоциями. Душевными можно совместить с «онтическими» чувствами - определяющими отношение человека с «внешней средой». Они более продолжительны (сохраняющиеся, после непосредственного «контакта с…») и, частично, находятся под контролем сознания.
А вот с чем сравнить духовно-религиозные чувства? Попробую извлечь из их теологического описания рациональное зерно. Но перед этим, отмечу одну любопытную мысль:
«Почти все душевные чувства имеют свои духовные аналоги, которые теперь, когда после грехопадения чувства подверглись деградации, прослеживаются с трудом. Противоположностью любви является ненависть. У этого темного чувства, которое делает человека потенциальным убийцей, «репетирующим» убийство врагов в своих мыслях, чувства, которое мы так часто испытываем, есть свой духовный аналог. Это – концентрация, сосредоточение духа в молитве, когда он не принимает посторонних помыслов и впечатлений, ненавидит их бесстрастной ненавистью. Это – сила, с которой дух отражает приражение к душе демонических сил. Ненависть есть способность духа ненавидеть то, что чуждо ему по природе, что препятствует его единственной цели – богообщению. Духовная ненависть – это постоянное анафематствование демона и греха. Чем сильнее духовная любовь, тем сильнее человек ненавидит все, что может погасить или уменьшить ее». (Архимандрит Рафаил.
www.eparhia-saratov.ru/Content/Books/140/56.htm...).
Ну, а теперь, чтоб до конца использовать знания, накопленные духовенством, я заменю Бога понятием природы (или, что важнее общественным самосознанием, см. дальше). И, тогда главное отличие между душевными и духовными чувствами будет, соответственно: «душевно воспринимать природу вне себя», и: «духовно видеть (умозреть) природу в себе». Теперь: о том, как понимать сказанное?
В религии: «телесное зрение» - неосмысленное (впечатление). «Душевное зрение» - это видеть природу (= Бога) вокруг себя. «Духовное зрение» – это видеть природу (= Бога) в себе. gnoris.livejournal.com/132211.html . Так сказать «ясновидение», «яснослышание» и т.д.. Соответственно: «светская параллель»: «Душевное зрение» - видеть «сущность вещей», которые вокруг, «духовное зрение» - видеть свою сущность». Здесь: «адекватная замена Бога» - «сущность». Ну, а теперь, «вооружившись», пусть не совсем точным «переводом» с богословского на язык светской философии, попробую рассмотреть вопрос об эволюции чувств в отношении сознательного мышления. В «библейском варианте»:
«До грехопадения душевные чувства тесно связаны с духовными чувствами, благодаря чему появилась способность без помощи рассудка узнавать истинную сущность вещей. После грехопадения чувство истины утеряно, появилось сочувствие лжи и рабство греху. Стремление к знанию истины заменяется любопытством» studopedia.su/2_30994_dushevnie-chuvstva.html. Описанная инволюция, не снижает ценность «идеала» человека. До его грехопадения. Что касается эволюции сознания, то в философии понятие «дух», независимо от ее материалистической (Лукреций Кар, Гассенди), или идеалистической направленности – дух, это «высшая часть души». Позже, у того же Гассенди, он выше рассудка, и суть «разумная душа».
«Для современной психологии душа — носительница бессознательного и выражение тех структурных качеств (см. Гештальт-качества) микрокосмоса, которые придают его частям (индивидуальные и специфические) их ранг, их полновесность и их динамику (см. Одухотворять)» www.harc.ru/slovar/688.html.
А дух:
«Дух - совокупность и средоточие всех функций сознания, возникающих как отражение действительности, но сконцентрированных в единой индивидуальности, как орудие сознательной ориентации в действительности для воздействия на нее и в конце концов для ее переделывания». (Мушенко А. Н.) studfile.net/preview/3873883/page:8/
Т.е. если рассматривать сознание с точки зрения эволюции (от низшего к высшему), то, ступенчато она протекает по нарастающей. Для чувств:
-«телесные» чувства (эмоции),
-«душевные» чувства (управляемые, культивируемые сознанием),
-«духовные» чувства - составляющие с сознанием единое целое.
И, хотя, мое понимание сознания, а значит, и эволюция чувств под его «эгидой» - отличаются от принятых, общая тенденция развития должна сохраниться. И она сохраняется. Разновидность чувств – множится. Те из них, которые под контролем сознания (мораль), можно назвать душой. Так как, поскольку – сознание у каждого нормального человека: одно, то и подконтрольные ему чувства организуются в одно целое. Они начинают играть роль союзников сознания в его борьбе с «неподконтрольной территорией» эмоций. Так, что, до уровня души – у меня с «классикой» все нормально. А вот, как быть с духом? – да, и там, формально, чувства «множатся». Но, фактически, у меня они перестают быть ТОЛЬКО чувствами. Как мне это видится?
Если с точки зрения развития чувств, то борьба чувств с сознанием с развитием сознания, вовсе не означает, их поражение. Пример: мораль призвана контролировать чувства, ограничивать формы их проявления и силу. Ну, разве это: не безоговорочная победа сознания? Ведь чувства тут же берут реванш – рождают новое чувство: моральное чувство. «Обходят с тылу» натиск рассудка. Проблема реальности морального чувства давно обсуждалась в философии. Впервые в обсуждении гносеологических проблем упомянул моральное чувство Шафтсбери Томас Бернет в полемике с Локком (1697 – 1699) cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-moralnogo-ch...
При своем появлении в сознании в качестве осознаваемого феномена сознания, моральное чувство в эпоху Просвещения выступило в образе антитезы торжества рассудка в обществе. Ему сразу «приписали» в этом смысле основное свойство, которое позволило это моральное чувство обнаружить в сознании. А именно: его автономию относительно рассудка. Типа: «Моральное чувство обосновывается Хатчесоном через противопоставление разуму, который представляется им способностью, направленной на восприятие пользы…» Апресян Р.Г. cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-moralnogo-ch....
Но более интересен в этом смысле Шафтсбери, который понимал моральное чувство не только, как «общего внутреннего» чувства, но и, как (согласно воспринятой от Локка идее рефлексии), рефлексивного чувства. С течением времени понятие морального чувства «расплылось» в значениях и мнении, размножилось в явлении. Моральными чувствами стали: чувство долга, чувство доброжелательности к людям, сочувствие, негодование по поводу несправедливости, аморального поступка. Значительное место в жизни людей занимает любовь — моральное чувство, которое облагораживает любящих… library.by/shpargalka/belarus/006/503.htm .
Его превратили в моральные «упорядоченные семейства диспозиций». (Джон Роулс. Теория справедливости. Часть III. Цели. Глава 8. Чувство справедливости. gtmarket.ru/laboratory/basis/6642/6650)
И во всем этом есть определенный смысл, но теряется общее понимание морального чувства. Того единственного морального чувства переживание которого и рождает из «естественных» чувств – «моральные» чувства. Это чувство: стыд. Почему – стыд? И почему - только стыд? Стыд следует рассматривать как чувственный механизм «воспитания чувств». Когда человек формируется, в нем формируется и идентификация социально проявляемых чувств путем оценки программы поведения запускаемой тем или иным чувством. «Стыд – это результат нарушения определенных правил, норм, порядков». uborshizzza.livejournal.com/180659.html - каким образом? Естественно, своим поведением, которое направлено на реализацию своих потребностей, которые всегда имеют эмоциональную окраску своих «хотелок». Механизм моральной коррекции чувств, в общих чертах такой. Поскольку чувство стыда слагается, в основном, из двух компонентов: чувства позора (публичного унижения) и чувства вины. То:
1.Чувство позора, как «тотального» презрения к себе, то есть отвечает за ту сторону стыда, при которой: «Стыд возникает не как ощущение неправильности своего действия, а как ощущение неправильности себя и невозможности реализации своих неправильных желаний». Климовская А.А. psy.su/feed/5585/. Т.е. стыд, как унижение создает состояние обесценивание реализации механизма любого чувства, принятого ранее человеком. Другими словами. своеобразно ослабляет целостную связь между чувствами, ответственными за весь комплекс устоявшегося поведения.
2. Чувство вины как чувство скорби по осознанию своего несовершенства, на созданном чувством позора фоне, вносит «поправку» в порядок реализации поведения конкретного чувства, которое вызвало чувство стыда.
3. После корректировки этого чувства происходит «притирка» данной модификации чувства к остальному комплексу чувств и закрепление обновленной морали.
Естественно, в данной модели предполагаются:
1. Разбивка чувства на «фреймы» ли, «упорядоченные диспозиции» ли, которые определяют фрагменты поведения человека в обществе ведущие к реализации того или иного чувства, без общественного осуждения.
2. Закрепленные на уровне менталитета, в общем случае, как я говорил эмоции, трансформируются в чувства, которые и составляют основу ментально-эмоциональной памяти. И, как я писал:
«Особенность менталитета в том, что в подсознании представление памяти выстраиваются, группируются более ориентируясь на эмоциональные «маркеры» сродства, чем на «маркеры» временной последовательности смены процедурных представлений абстрактно обозначаемых словом».
Поэтому фактор времени превращается из «линейного следования» в «плоскостной эмоциональный ландшафт», из которого в сознание можно легко «вернуть» ту или иную информацию из прошлого. Именно эмоциональный «маркер» представлений сознания «скрывает» менталитет от сознания переводит их в подсознание в область сродни интуиции».
Ранее я упомянул, что мифологическое мышление близко к предметно-символическому, но не тождественно ему. Сложность описания архаического сознания заключена в отсутствии у мифологического сознания первобытности менталитета, выделенного в отдельную область подсознания. В мифологическом мышлении первобытности, как я, опять же писал выше, и в мышлении предметно-символическом: много общего. И то, и другое суть преимущественно, образные мышление. Сначала – предмет, трансформируемый в образ, потом - в пиктограмму, а далее в понятие (слово). Собственно, такова стандартная модель развития мышления, принятая на сегодняшнее время, но это – только «видимая» часть.
Однако, стоит только вспомнить о «невидимой» части символа, которая почему-то не рассматривается совместно с указанной выше, то эволюция сознания выглядит по-другому. В чем же сущность этого «второго» компонента?- «В отличие от условных знаков символ – мотивированный знак… Мотивированность присуща не только символу, но и другим знакам – изображению, аллегории, многим эмблемам, но в символе она помогает выразить эмоциональную оценку, содержащуюся в нем». Евгений Басин www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/filosof...
Собственно, как я считаю, развитие символической формы мышления, и выражает эволюцию гармонизации сознания и чувств в человеке. Все дело в смысле, которых у человека два:
«Т.е. если декларативный смысл - это связь обозначаемого и обозначаемого.
То процедурный смысл - «связь между мотивом и целью деятельности, которая определяет предметы и средства, необходимые для этой деятельности, а также способы реализации цели»… tsarevpp.diary.ru/?tag=5064480 .
Если по простому, декларативный смысл образуется благодаря языку (его сложившейся грамматике и семантике). Процедурный смысл образуется из практической (стереотипической) деятельности - навыка, то есть из элемента изначально «встроенного» в «интегративную» ЦНС в качестве условного рефлекса. Естественно, они переплетаются (по принципу комплементации), стремясь к новому синтезу ЦНС с сознанием, но далеко не всегда совпадают. Теснее всего, они переплетаются в области ежедневного существования человека, т.е., там, где, по ходу, ментально образующаяся у человека лексика, наиболее точно и часто, соответствует его практике.
Подробности, можно прочитать, как я указал выше» в теме: «Философская фактология»,. «раскрытие» моего понимания смысла. Для адаптации к текущей теме, следует акцентироваться на двух моментах:
1. Смысл: это всегда - связь между представлениями.
- в процедурной памяти – процедурными;
- в декларативной памяти – декларативными представлениями (сотворенными воображением на основе словесного описания).
Уже вовремя становления пра-коллективного первобытного сознания, отдельные слова включались, как корректирующие поведение пра-людей, в одну жизнерегулирующую системы.
2. В «тиражированном» коллективном сознании эта симпрактическая речь в своем развитии, разделяется на внутреннюю речь и на язык общения («внешняя речь»). Особенности внутренней речи:
а) «Если обратиться к работам А.Л. Никифорова, то становится ясно, что содержание подобных мыслей составляют чувственные интерпретации. Ненаправленная мысль ребенка придает значение внешним воздействиям, преобразуя их в соответствующие чувственные образы»;
б) «Во внутренней речи смысл преобладает над значением, которое «есть не более как потенция» смыслов;
в) «Другая важнейшая особенность внутренней речи, выделенная Выготским, связана с ее сокращенным, фрагментарным характером по сравнению с внешней речью»;
д) Внутренняя речь: «. . .в отличие от внешней оперирует в основном сказуемыми, глагольными формами и опускает подлежащее»- См. Костина И.Б. cyberleninka.ru/article/n/vnutrennyaya-rech-kak...
В моей гипотезе эти циркулирующие в современной научной среде представления о внутренней речи человека приобретают такую интерпретацию:
1. Изначально, слово было представлено образом, т.е. слово «сопровождает» образ при воздействии на предмет. Отсюда начинается эволюция символического мышления в знаковой части (образ-пиктограмма - слово).
2. Слово выполняет моделирующую функцию поведения, то есть в процедурном смысле создает точку возможной коррекции поведения путем полагания неких потенциально возможных процедурных вариаций реализации основного (процедурного) смысла. Эти вариации представлены различными «чувственными интерпретациями», которые и порождают эмоции, выполняющие одну из своих основных функций – бессознательную оценку выбора того или иного поведения, и другую, не менее важную – мотивационную.
3. Чувственные интерпретации, как явление кратковременное, эпизодическое, неустойчивое ответственны за существование эмоций. Эмоции, отвечающие за реализацию основных процедурных смыслов – «материал» («основной носитель») «матрицы чувств». «Матрица чувств» благодаря словам (или прообразом слов), наполняется чувственными интерпретациями (эмоциональными переживаниями).
4. В процедурном смысле (первоначально) - слова (предметы или их прообраз) эквивалентны «вещественной» компоненте символа. Эмоциональные переживания - его «вербально невидимой части». В смысле целостности органического отражения действительности – это «потолок» ее развития.
Но, по мере развития второй сигнальной системы, или второго источника информации в более выгодном, с точки зрения выживаемости, оказался человек, который может ее обрабатывать и согласовывать с первым, типа: «Ничто не предвещало беды, кроме слов странника».
Однако, если за процедурным смыслом стоят мотив, эмоции (поощряющие и наказывающие) полагание цели, - т.е. «все рычаги управления» организмом, то, что стоит за словом (кроме магии)? Ведь, что-то позволило со временем декларативному смыслу стать доминирующим в сознании. У меня: декларативный смысл - это связь обозначаемого и обозначаемого. И, как я писал ранее (tsarevpp.diary.ru/?tag=5064480) из-за незаконченности дефиниции декларативного смысла возникает из-за эквивовации смысла возникающей при попытке уточнить: кто (или - что) «обозначает»:
1.Обозначает синтаксис и семантика самого языка, не соблюдая которые язык, как средство общения, превратился бы в хаотический набор звуков. Так, например, мое определение смысла из-за незаконченности, из-за пренебрежения правилами грамматики (отсутствие подлежащего в определении), собственно и порождает в нем неясность, эквивокацию смысла. Приходится уточнять, что язык и правила его употребления для отдельного его носителя: объективны, т.е. не зависят от «этого» индивида. Конечно, есть разница между объективностью материи, и объективностью языка. Но она - поменьше, потому, как язык – не существует без человека (точнее – без общества). Однако и побольше, чем у одного и того же человека: когда он выступает в роли субъекта, или когда же он – в роли объекта. (На подробное объяснение у меня ушла целая книга: tsarevpp.diary.ru/?tag=4892291, тема записей: «Размышления субъекта о себе и об объекте).
Например: «Велимир Хлебников очень любил заниматься словотворчеством. Не все из того, что он придумывал, прижилось (и очень хорошо — слова «крылышкуя» и «лебедиво» своеобразны, мягко говоря), но то, что вошло в лексикон каждого русскоговорящего человека, тоже в его словотворчестве встречалось. Например, слова «летчик» и «изнеможденный». durasik.livejournal.com/1048303.html
2. Ну, со «что» в эквивокации, - думаю, понятно это язык и его правила. Но есть еще «кто» обозначает «именем». В религии: либо сам Бог, либо человек под «присмотром» Бога. Здесь хорошо видно пассивную роль человека в создании языка (для верующих). Более широко: в мифологическом сознании, без стабилизации внешней среды (в форме производящего хозяйства и оседлости) не могли возникнуть длинные, разветвленные, процедурные смыслы, а тем более декларативные смыслы.… Потому как сильные необузданные эмоции «сотрясающие» сознание, приводят структуру сознания в состояние первобытного хаоса. Но, как говорится подобное «лечится» подобным. Чувство стыда каленым железом «подправляет» наши чувства, сызмальства.
То, есть и здесь чувство играет главную роль в коррекции чувств. Но здесь есть два нюанса:
1. Предметом коррекции не являются ощущения, как у эмоций – но сами эмоции (чувства). То, есть стыд: внутреннее чувство, оно же: чувственная рефлексия эмоций и чувств, в общем-то, как еще Шафтсбери прописал.
2. Но есть еще один момент, причем весьма важный: инициатором этой рефлексии, в какой-то мере: направляющим этого процесса – суть сознание. Так, если вспомнить молитву: «Прости им грехи их вольные и невольные, осознанные и неосознанные, и упокой души их в месте вечного мира». oleg-vedmedenko.livejournal.com/97658.html, то, естественно – стыд вызывает осознанный грех. Конечно, не только стыд способно инициировать сознание: «Я не знаю, виновата ли я или нет, стыдиться ли мне прошедшего, жалеть ли о нём, надеяться ли на будущее или отчаиваться»- говорила в своё время в романе Гончарова И.А. Ольга Штольцу, тем самым, предоставляя сознанию самому определится, что же ему чувствовать. (Гончаров И,А, Обломов. М., 1979. С.465). Но, когда я говорю об особенности стыда, как чувственной рефлексии, то имею ввиду:
1. Что при чувственной рефлексии в чувстве стыда отражаются не внешние ощущения чувств и эмоций, составляющих их содержание, но их целостное проявление при упорядоченном поведении.
2. Активность рефлексии, как коррекции чувством стыда других чувств, и обратное воздействие комплекса чувств, как друг на друга, так и на свою совокупность, представленную стыдом.
3. Ну, и наконец, замечание, в какой-то мере, верно, что: «Чувственная рефлексия — это способность субъекта оперировать содержанием чувственности, не прибегая к помощи понятий» В.В. Балановский. www.reflexion.ru/Library/2009RPC.pdf.. Но, точнее было бы сказать, что эта способность для сознания, это - как управление машиной, в котором водитель (сознание) не знает механизма этой машины, и даже принципа действия. Но оперативно (в вербальной форме) оценивает результат подобной езды.
Все это: так, но мне нужно связать не декларативную и процедурную память в сознании, а представления сознания с представлениями менталитета, поскольку их структура связи между собой: различна. Первый тип связи можно назвать обыденно - практическим (руководствующийся обыденной логикой), второй - эмоциональным.
И здесь следует подчеркнуть: появление в сознании менталитета - не производит деление сознания на «бесчувственное» и «сугубо рациональное», абстрагированное от эмоций. Его следует рассматривать с точки зрения закона Геккеля-Северцова появление сознания это - эволюция головного мозга посредством «надставки новой стадии онтогенеза» или «анаболии», в русле увеличения общей энцефализации (отношение массы мозга к размеру тела) животных. Физически появление сознания связаны с развитием неокортеса, особенно: лобных долей мозга. Но, это не значит, что остальные части мозга остались прежними. Соответственно, и появление сознания изменяет работу всей нервной системы, образуются, новые связи между отделами мозга, новые функции, или их перераспределение. А чаше: все вместе. Так, сознание не перестает быть эмоциональным. Но, именно менталитет - источник человеческих чувств. И дело тут: не только, и не столько в разнице во времени существования тех, и других. Сознанию необходима быстрая гормональная реакция на то или иное событие (эмоция), но нужна и коррекция с точки зрения эмоционального опыта. Для управления эмоциями нужна способность к чувственному абстрагированию, нужно чувственное предвидение ближайших последствий той или иной формы проявления эмоций. Всего этого: в эмоциях нет. Есть только – в чувствах, которые пребывают преимущественно – в менталитете. Каким образом - я уже писал:
«Но это эмоциональное абстрагирование — классификация вещей происходит в соответствии с вызываемыми ими эмоциями, то есть ассоциативные и коннотативные связи образуются между предметами и явлениями, способными привести индивида в одинаковое (или похожее) эмоциональное состояние». (Рэнд Айн).
При просто абстрагировании от эмоций проблема предстает в ином свете. Становится возможным увидеть ситуацию со всех сторон. При чувственном абстрагировании становится возможным рассмотреть ту или иную ситуацию с разных сторон того или иного чувства довлеющего над человеком в той или иной ситуации: «При том, что чувство страха - базовая, врожденная эмоция, врожденной является только способность бояться, способность замирать или убегать от опасности. А вот от чего нужно замирать, при виде чего необходимо убегать -этот список врожденным не является, это уже результат социального научения». www.psychologos.ru/articles/view/kulturno-istor...
Причем, происходит, как я и говорил, рост абстракции типа раздражителя:
«Кроме того, человеку присуща способность “переносить” полученные эмоции с одного раздражителя на аналогичные. Если, например, человек в детстве сильно отравился грибами, то, повзрослев, он наверняка подсознательно будет бояться употреблять их в пищу. Другой пример: если ребенок в детстве неоднократно переживал сильный страх, то в дальнейшем это может привести к недоверчивости и боязливости. То же самое наблюдается и у животных. Так, например, если собака, которую сбила машина, осталась жива, то всю оставшуюся жизнь она наверняка будет бояться машин». argudanmousosh1.ru/raznoe/emocionalnaya-pamyat-...
Т.е, я считаю, что на чувствах, в отличие от эмоций, не только «конденсируются» сами ситуации с одинаковой эмоциональной окраской. Но в них самих «вшиты», как ритуал (порядок действия), так и мораль (правила поведения). Чувства – это основа эмоциональной памяти. В какой-то мере, здесь мои взгляды, хоть несколько отдаленно, перекликаются со взглядами И.Ф.Гербарта, который считал, что чувства – это есть связь между существующими представлениями, но у меня это справедливо для менталитета, а не для всего сознания. Более, того:
«Последние исследования показали, что в хранении эмоциональных воспоминаний участвуют гормоны (Прим.: маркеры?) адреналина и норадреналина (см. Катехоламины), тогда как в хранении обычных воспоминаний они не участвуют.
Т. о., эмоционально окрашенные воспоминания хранятся механизмом, отличным от механизма хранения нейтральных воспоминаний». argudanmousosh1.ru/raznoe/emocionalnaya-pamyat-...
А теперь сравним представления сознания с представления менталитета. Представления менталитета, по сути: те же представления сознания, только если у представлений сознания в сознании доминирующим, определяющим маркером, соединяющих эти представления между собой будет слово (понятие), то у представлений сознания в менталитете определяющим маркером соединяющим их между собой, будет эмоция (группирующаяся в менталитете в чувства). Соответственно, по аналогии можно предположить, что если в представлениях сознания слово «заслоняет» маркер последовательности процедурных представлений в сознании, то в менталитете эмоциональный маркер «заслоняет» слово. Это «заслонение» не означает, что слово «пропало», перестало выполнять свою разделительную, регулирующую функцию. Оно остается в качестве модификатора эмоционального поведения.
Хотя оно и теряет некоторую ясность своего содержания, примерно, так: «…подобно тому, как язва на теле оставляет после себя рубец (Прим. мое – «метку»), так и порок оставляет в душе раскаяние: которое, постоянно кровоточа, не дает нам покоя. Ибо рассудок, успокаивая другие печали и горести, порождает горечь раскаяния, которая тяжелее всего, так и точит нас изнутри». (Б. Грасиан. Карм. Оракул. Критикон. М.,1984. С. 344). При этом, происходит две вещи:
1. Стирается разделение между словом и чувством. Произнести слово, означает почувствовать его значение. И, с другой стороны, почувствовать это значит испытать позыв к действию, которое бы наиболее подходило под выработанное поведение, ограниченное внутренним пониманием (внутреннею речью) того или иного слова, которое могло бы охарактеризовать это поведение. Собственно, это и есть то, что понимают под символом.
2. Эффект «заслоненного» от сознания слова, производит тот же эффект, что и «прозрачность» языка для сознания.
Суть прозрачности языка, в том, что условные знаки ( слова, имена) будут как можно меньше заслонять регулируемое ими содержание и порядок следования процедурных и языковых представлений, меньше работать «стоп-краном (кадром)» между процедурными представлениями, а больше соединять их в едином эйдосе:
«Естественно, что функция имени - привлекать внимание, исчезнет, и внимание несколько рассеется. Слово - как признак представления об объекте нивелируется.… То, есть, как абстрактное имя, помогает быть языку - более прозрачным. Отсюда в науке переход от слов к символам: «+», «=», «∆», «∞» и т.д., то же и в астрономии - порядковый номер типа: HR 8752…
И, теперь вернемся к искусственному языку. Сразу замечу: при использовании вместо имен символов умозрению легче «скользит» по «рядам обобщений», без собственных имен на которых инстинктивно задерживалось внимание. Унифицированный символ, вследствие своей «невзрачности», « порядковости», позволяет умозрению «скользит» вдоль «рядов обобщений», превращая дискурс в интеллектуальную интуицию. (концепт-фрейм).
Или, по другому: логос переходит в эйдос. Т.е. реально, это выражается в умении правильно видеть. Ученый при сравнении своего языкового представления с процедурным не выделяет ряд абстрактных представлений, он «сразу схватывает» весь образ. Скорость его «скольжения» взгляда по объекту равна скорости сравнения. То, есть: главное упорядочить восприятия, по ходу опознавания. Так и с текстом: прочитав бегло, ученый сразу почувствует фальш «где-то здесь», но для того чтобы определить конкретно: «где?» «в чем?» и т.д. ученый должен «отбросить» интеллектуальную интуицию, и «включить» тяжеловесный дискурс… Там: много проблем, а я ищу лишь «основание ряда»:
«слово, понятие, научное понятие, термин, концепция, парадигма»
Основание ряда:
- различное содержание в слове логоса и эйдоса;
- или рост доли символического мышления в дискурсивном» .tsarevpp.diary.ru/?tag=4333340 .
Собственно, символическая форма мышления: и есть та универсальная форма связи между образным, или словесно абстрактным мышлением и чувствами на всем протяжении эволюции сознания. Причем, периодически, достигнув определенного уровня гармонии, эта связь девальвировала, и уступала место «новому союзу». Так, это было во время перехода палеолита в мезолит, что видно по упадку первобытного искусства: «Меняется характер изображения – вместо реалистичного и полихромного оно становится схематичным и силуэтным». iskusstvu.ru/electronnoe_uchebnoe_posobie/1_1_i... .
Об этом собственно, свидетельствует смена в «материальной» части символа образа (от – «образца») на схематический знак. Вторая историческая форма символа, несомненно, связана с переходом слова (появление письменности) в понятие (появление формальной логики, рационального мышления), ну и, ИМХО последнее, образование концепт-фрейма. В отличие от ситуативных фреймов пра-человека у которого контекст слова определялся непосредственно самой ситуацией (в основном - бессловесной), фрейм-концепт определяется опосредственно через превращенную форму понятий, составляющих его контекст. «Материальная часть» последней формы символа будут наиболее абстрактные, общие «системообразующие» понятия сознания, В этих мировоззренческих понятиях декларативная составляющая «…особенно велика их связующий объем (контент) с другими понятиями огромен, но не постоянен, так как процедурная составляющая, наоборот, очень бедная.
И тут, надо понимать, что самосознание, как место управления понятийной рефлексией, собственно. не состоит «…из наиболее абстрактных языковых представлений. Оно состоит из языковых представлений того уровня абстрактности, который наиболее востребован повседневностью. А уж из этого центра расходятся в противоположные «стороны» подсознания и «надсознания» другие языковые представления, как меньшей степени абстрагированности, так и большей» tsarevpp.diary.ru/?tag=5064480 .
И, скажу так, при этой ментальной рефлексии в своем спонтанном отборе «наиболее достоверного» (что при таком процессе отождествляется с «наиболее очевидным») самосознание руководствуется структурой «ячейки» именно этих понятий экстраполируя (в случае мировоззрения) и интерполируя (в случае конкретной своей деятельности), имеющей соответственно, преимущественно декларативный и процедурный смысл этих понятий. И это, естественно, потому как функция самосознания согласовывать текущие впечатления от своей деятельности с менталитетом и своим сознанием. При этом менталитет: эта как единый монолит из «опыта предков» посредством апперцепции сам определяет (при слабости самосознания) что мы видим, давая свою интерпретацию увиденному нами. Поэтому самосознанию нужен большой контент сознания собранных негативными эмоциями негативных результатов из своего уже личного опыта. А далее мне придется процитировать (близко к тексту) себя более полно:
«Я уделил много времени тому, что, благодаря декларативному смыслу «лоскутки» разделенные словом процедурного смысла приобретают подвижность и могут благодаря этому, комбинироваться в различных сочетаниях и «переноситься», «включаться» в разные декларативные смыслы, которые в мышлении образуют пересекающиеся поля (наподобие «кругов Эйлера» (декларативных смыслов)). И, думаю: уделю еще. Но, решающее значение, все-таки: остается «в тени». Ведь, сколько не комбинирую, выстраивая в новую «цепочку» процедурные смыслы, сколько не генерализируй их в одно целое более абстрактными понятиями: всегда останется нечто, что мы не умеем делать в новой конструируемой в своем воображении вещи (этакий нюанс, «изюминка»). Та «изюминка», которая может сделать несуществующую вещь существующей (в сознании). И здесь возникает вопрос: как без этого недостающего у нас процедурного смысла создать несуществующую вещь, чтобы она стала существовать в сознании? Другими словами, какое умение помогает нам заполнить этот, прямо скажем: маленький, но экзистенциальный «разрыв»?- Ответ напрашивается сам: умение мыслить. При этом, «формально» сохраняется условие, благодаря которому это умение мыслить остается доступной сознанию. Но какова декларативная часть этого умения? –
Что значит - умение мыслить?
Если следовать буквально моей гипотезе о сознании, которое: «…есть настроенное в «тональность» актуальности восприятия, сопоставление представлений декларативной и процедурной памяти, производимое мышлением. А мышление, в свою очередь, есть процесс согласования и изменения (при этом согласовании) представлений о чем-то в моем сознании» (Ф.ф.). То ближайший из приходящих на ум из сказанного вывод:
Умение мыслить - это умение согласовывать декларативные и процедурные представления путем их взаимного изменения. Однако, это есть только «первый «верхний» слой явления, так сказать, умения мыслить. Но в нем уже есть то, что изначально присуще мышлению как процессу: умение изменять представления путем их чередования в кратковременной (у животных) или оперативной (у человека) памяти.
Второй более «глубокий» слой: это ИЗМЕНЕНИЕ САМИХ представлений при взаимодействии декларативной и процедурных представлений. Это мышление свойственно уже только человеку, уже имеющему декларативную память, в которой консолидируются представления из другого (альтернативного) социального источника (конструируемые на основе слов). Естественно, что они – различаются, объяснению чего, я посвятил массу времени. При сравнении и выбора альтернатив уже невозможно обойтись без элементарного анализа.
Но самый «глубокий» слой заключен в том, что «умение мыслить»- дает основание существовать в сознании одних декларативных представлений, то есть представлений ЛИШЕННЫХ процедурного смысла. Как правило - это и есть наиболее общие, абстрактные понятия объем которых обычно, выходит за рамки, как личного, так и общественного опыта.
Они лишены ясности, как раз, потому, что их конкретный процедурный смысл, подменяется общим умением мыслить во втором и третьем смысле. Но эти абстрактные понятия - как раз, и ценны тем, что позволяют ставить генеральные для каждого человека цели, находясь при этом в сознании. Они организуют сознание для их достижения, помогают заполнять «лакуны» процедурного смысла внутри себя («интерполирование»), вне себя («экстраполирование»), а главное- множить (полагать) новые смыслы… До бесконечности, потому что смысл вообще- способ существования человека разумного… Поэтому и сама тема о смысле- бесконечная… С другой стороны: не множу ли я сам свою иллюзию о своем понимании сознания, мышления и смысла? Уж слишком эта идея, что сознание, прежде всего: «…есть настроенное в «тональность» актуальности восприятия, сопоставление представлений декларативной и процедурной памяти, производимое мышлением. А мышление, в свою очередь, есть процесс согласования и изменения при этом согласовании представлений о чем-то в моем сознании» (Ф.ф.), стало для меня очевидным». tsarevpp.diary.ru/?tag=5064480
Здесь, в связи с конкретным развитием сознания, видимо следует кое-что объяснить и поправить.
В общем-то, я не делал различие между абстрактно-словесным и абстрактно-логическим мышлением. А зря.