Теперь мы вплотную приблизились к тому, ради чего я, вопреки последовательности изложения материала, вынес главу «Идеальное – натурально!» в начало своей работы. Логика тождества подводит нас к выводу о множественности существующих логик. Действительно, согласно второй части закона тождества (или, что то же самое, согласно первому моему постулату), а именно: истинность суждения в конечном итоге, заключается в тождественности утверждения или отрицания того, что содержится в данном суждении, тому, что оно отражает из реальности.
Реальность же, в моём понимании, отлична от действительности. Что означает утверждение этого тезиса для процесса познания внешнего мира? Конечно же, прежде всего то, что мы познаём не саму действительность, а реальность нашего существования в ней. Это – важное замечание, ибо, в конечном итоге, оно свидетельствует о спекулятивности не только наших знаний о внешнем мире, но и, опираясь на закон тождества, о спекулятивности наших логик. Мне нет нужды доказывать, что понятие спекулятивности соответствует моему тезису о том, что именно факт того, что мы изучаем не действительность саму по себе, а реальность нашего существования в ней – это я сделал в моей предыдущей работе (Царёв П.П. Натурфилософия как рефлексия естествознания). Здесь я остановлюсь лишь на его следствиях (которые, согласно логике Гегеля, суть, в свою очередь, обоснования подобного соответствия) в отношении логики.
Итак, я утверждаю, что существует множественность логик. При этом я исхожу из тождества суждения реальности, которую оно отражает. Таковой тезис имеет под собой факт различия реальностей одной и той же действительности у разных мыслящих субъектов, что было замечено уже давно ещё до скептиков, впервые сформулировавших свои знаменитые 10 (Энесидемовых +5 Агриппы) тропов.
Вполне естественно, например, что слепому от рождения мир представляется иным, чем зрячему, больному – иначе, чем здоровому, сытому – иначе, чем голодному, живущему в стране по своим законам и обычаям – иным, чем живущему в другой стране, учёному – физику – иным, чем учёному – биологу и т.д. Поскольку же реальность каждого отдельного индивидуума различна, необходимо различными будут и суждения того или иного индивидуума о том или ином предмете. То же можно сказать и о различных реальностях существования различных научных школ, социальных групп, народов и т.д., находящихся рядоположенно или последовательно относительно времени. И это легко понять. Так, один из тропов скептиков (способ от связи) говорит, что всякая вещь воспринимается не сама по себе, а в связи с другими.
Вполне логично, что, например, Декарт видит в животном механизм, и ему вторят на новом физическом уровне знаний Н. Бор и В. Гейзенберг, рассматривая феномен жизни с точки зрения современной физики, хотя знание самого этого феномена таким подходом не только не исчерпывается, но и не вскрывается его сущность, ибо все физики вкупе исходят из своей собственной основополагающей для них очевидности, отличной от очевидности того же биолога, описывают реальность в тех связях, в которых она им дана. Причём, они не только описывают, но действуют согласно своему описанию, зачастую используя «большую королевскую печать в качестве исключительно инструмента для раскалывания орехов».
Подчёркивая отличие реальности от действительности, можно привести и другой пример иновременного субъективизма. Так, если ранее различные несущие благость потусторонние силы являлись всякого пошиба медиумам в образах ангелов с крылышками и нимбом, то в настоящее время – являются в образах инопланетян со скафандрами (существенный прогресс, отражающий изменяющуюся реальность для определённого круга людей). Но множественность реальностей должна порождать и множественность логик согласно моему первому постулату.
Библер В.С., указывая на необходимость парадоксального самообоснования понятия, делает в своей книге вывод о существовании диалога логик на узловых точках времени – при скрещивании уходящей и зарождающейся эпох. В этом диалоге при обнаружении субъектами мысли существенных различий в реальностях прошлого и настоящего, зарождающаяся иная, новая логика служит обоснованием старой. Но почему Библер В.С. склонен ограничивать полиморфное существование логики одними лишь временными рамками? Разве лишь потому, что он ориентировался на большую их очевидность существования этих реальностей. Я же утверждаю, что полиморфность логики существует и на любом срезе времени. Об этом, кстати, свидетельствует и приемлемость и неприемлемость доказательств, выдвигаемых в качестве правоты суждения одной из спорящих сторон. Здесь, кстати, может проявиться и различие оснований, и различие способов и критериев отождествления, различие противоречия в каждом конкретном случае.
Можно, правда, сослаться на то, что законы, применяемые в различных логиках одни и те же (закон тождества, закон противоречия, или закон единства и борьбы противоположностей). Но вот парадокс – несмотря на то, что я говорил ранее о взаимопроникновении формальной и диалектической логик, их единстве, я, тем не менее, склонен согласно традиции, всё же различать существование этих двух логик, хотя и по выдвинутому мною признаку, отличному от предлагаемых другими субъектами логики. Следовательно, опираясь на факт существования двух официально признанных логик, я могу говорить, по - крайней мере, о не единственности логики.
Далее. Само трактование как я уже замечал ранее этих логических законов различных логик может быть также различным. Так, Ф. Шеллинг в законе тождества усматривает тот факт, что этот закон некоторые трактуют (неправильно), как то, что «всё равно друг другу, наихудшее и наилучшее, глупость и мудрость», а надо его трактовать (и применять) в смысле в мудрости есть глупость, или в наихудшем – наилучшее, посредством чего они тождественны друг другу (что, по – моему, тоже неправильно, но об этом – позже). А.Ф. Лосев считает, что тождественность следует искать в синтезе понятий того и другого и т.д. Вполне логично рассмотреть в такой разноголосице недостаточность существующих ныне законов логики для обретения ясного пути к достижению истины. Тем не менее, из каких-то, порой, неведомых оснований применяют закон тождества то так, то этак, опускаясь до уровня софистики, при этом яростно отрицая то, что используют именно её, подтасовывают результат под заданную схему. Вполне естественно, что знать закон тождества явно недостаточно. Необходимо знать ещё и законы его применения, которые часто остаются на уровне неосознанного субъективного мышления того или иного логика и, собственно, поисками которых мы и займёмся во второй и третьей частях моей работы. Здесь же нам важно установить, что логика отражает не действительность, а реальность нашего существования. Поэтому из факта существования множественности логик (вплоть до логики обывателя, женской логики и т.д.) естественно вытекает вывод о существовании индивидуальных логик, остающихся на субъективном уровне единственного субъекта, который использует подобную свою логику в своём существовании и считает её за единственно верный путь к истине (как там, у Бальмонта:
«Посох мой – моя свобода,
сердцевина бытия.
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?»).
Но существуют и общепризнанные логики, логики, разработанные в конечном итоге субъектом, или группой субъектов, правильность которых признаётся многими, подавляющим большинством логиков (впрочем, этот факт одинаково касается и частнонаучных теорий – в принципе, каждый учёный тот или иной закон науки понимает по своему, но есть существенные моменты в этих законах, в которых мнение большинства или многих учёных сходятся).
Процесс выхода той или иной логики, той или иной теории за границы субъективности того или иного логика, субъекта науки, называется процессом объективизации. Содержание этого процесса заключается в доказательстве правильности той или иной логики, той или иной теории другим субъектам науки. Акцентируем на этом внимание. Во-первых, что следует доказать? Это значит: предоставить аргументацию своего тезиса, признаваемую за таковую в свете, опять же, общепризнанной реальности. А теперь я перейду к существу предложенного мною примера моей логики, причём, этот пример я буду рассматривать в свете негативной реакции на попытку объективизации моей логики А. Шарова – редактора журнала «Вопросы философии» (краткая рецензия – ответ за номером 13/п. (от 13.02.1992).
«Уважаемый тов. П.П. Царёв!
Мы ознакомились с Вашей статьёй. К сожалению, она не показалась нам содержащей нечто новое и интересное в решении проблемы идеального. Вы приводите много цитат как из истории философии, так и из современной литературы по самым разным вопросам: материя, сознание, идея, реальность и т.д. В то же время в статье много рассуждений достаточно очевидных на уровне здравого смысла, и не дающих по существу ничего нового. Вы часто пишете о понимании идеального в «МЛФ», между тем совсем не касаетесь наиболее глубоких суждений по этим вопросам, высказанных, например, в работах Э.В. Ильенкова или М.К. Мамардашвили. Но именно эти работы задают подлинно философский профессиональный уровень обсуждения данной проблемы, от них так или иначе необходимо отталкиваться. Иначе всё сведётся только к бесконечным терминологическим спорам и уточнениям.
Статья возвращается.
С уважением.
Редактор отдела подпись (А. Шаров).
Реальность же, в моём понимании, отлична от действительности. Что означает утверждение этого тезиса для процесса познания внешнего мира? Конечно же, прежде всего то, что мы познаём не саму действительность, а реальность нашего существования в ней. Это – важное замечание, ибо, в конечном итоге, оно свидетельствует о спекулятивности не только наших знаний о внешнем мире, но и, опираясь на закон тождества, о спекулятивности наших логик. Мне нет нужды доказывать, что понятие спекулятивности соответствует моему тезису о том, что именно факт того, что мы изучаем не действительность саму по себе, а реальность нашего существования в ней – это я сделал в моей предыдущей работе (Царёв П.П. Натурфилософия как рефлексия естествознания). Здесь я остановлюсь лишь на его следствиях (которые, согласно логике Гегеля, суть, в свою очередь, обоснования подобного соответствия) в отношении логики.
Итак, я утверждаю, что существует множественность логик. При этом я исхожу из тождества суждения реальности, которую оно отражает. Таковой тезис имеет под собой факт различия реальностей одной и той же действительности у разных мыслящих субъектов, что было замечено уже давно ещё до скептиков, впервые сформулировавших свои знаменитые 10 (Энесидемовых +5 Агриппы) тропов.
Вполне естественно, например, что слепому от рождения мир представляется иным, чем зрячему, больному – иначе, чем здоровому, сытому – иначе, чем голодному, живущему в стране по своим законам и обычаям – иным, чем живущему в другой стране, учёному – физику – иным, чем учёному – биологу и т.д. Поскольку же реальность каждого отдельного индивидуума различна, необходимо различными будут и суждения того или иного индивидуума о том или ином предмете. То же можно сказать и о различных реальностях существования различных научных школ, социальных групп, народов и т.д., находящихся рядоположенно или последовательно относительно времени. И это легко понять. Так, один из тропов скептиков (способ от связи) говорит, что всякая вещь воспринимается не сама по себе, а в связи с другими.
Вполне логично, что, например, Декарт видит в животном механизм, и ему вторят на новом физическом уровне знаний Н. Бор и В. Гейзенберг, рассматривая феномен жизни с точки зрения современной физики, хотя знание самого этого феномена таким подходом не только не исчерпывается, но и не вскрывается его сущность, ибо все физики вкупе исходят из своей собственной основополагающей для них очевидности, отличной от очевидности того же биолога, описывают реальность в тех связях, в которых она им дана. Причём, они не только описывают, но действуют согласно своему описанию, зачастую используя «большую королевскую печать в качестве исключительно инструмента для раскалывания орехов».
Подчёркивая отличие реальности от действительности, можно привести и другой пример иновременного субъективизма. Так, если ранее различные несущие благость потусторонние силы являлись всякого пошиба медиумам в образах ангелов с крылышками и нимбом, то в настоящее время – являются в образах инопланетян со скафандрами (существенный прогресс, отражающий изменяющуюся реальность для определённого круга людей). Но множественность реальностей должна порождать и множественность логик согласно моему первому постулату.
Библер В.С., указывая на необходимость парадоксального самообоснования понятия, делает в своей книге вывод о существовании диалога логик на узловых точках времени – при скрещивании уходящей и зарождающейся эпох. В этом диалоге при обнаружении субъектами мысли существенных различий в реальностях прошлого и настоящего, зарождающаяся иная, новая логика служит обоснованием старой. Но почему Библер В.С. склонен ограничивать полиморфное существование логики одними лишь временными рамками? Разве лишь потому, что он ориентировался на большую их очевидность существования этих реальностей. Я же утверждаю, что полиморфность логики существует и на любом срезе времени. Об этом, кстати, свидетельствует и приемлемость и неприемлемость доказательств, выдвигаемых в качестве правоты суждения одной из спорящих сторон. Здесь, кстати, может проявиться и различие оснований, и различие способов и критериев отождествления, различие противоречия в каждом конкретном случае.
Можно, правда, сослаться на то, что законы, применяемые в различных логиках одни и те же (закон тождества, закон противоречия, или закон единства и борьбы противоположностей). Но вот парадокс – несмотря на то, что я говорил ранее о взаимопроникновении формальной и диалектической логик, их единстве, я, тем не менее, склонен согласно традиции, всё же различать существование этих двух логик, хотя и по выдвинутому мною признаку, отличному от предлагаемых другими субъектами логики. Следовательно, опираясь на факт существования двух официально признанных логик, я могу говорить, по - крайней мере, о не единственности логики.
Далее. Само трактование как я уже замечал ранее этих логических законов различных логик может быть также различным. Так, Ф. Шеллинг в законе тождества усматривает тот факт, что этот закон некоторые трактуют (неправильно), как то, что «всё равно друг другу, наихудшее и наилучшее, глупость и мудрость», а надо его трактовать (и применять) в смысле в мудрости есть глупость, или в наихудшем – наилучшее, посредством чего они тождественны друг другу (что, по – моему, тоже неправильно, но об этом – позже). А.Ф. Лосев считает, что тождественность следует искать в синтезе понятий того и другого и т.д. Вполне логично рассмотреть в такой разноголосице недостаточность существующих ныне законов логики для обретения ясного пути к достижению истины. Тем не менее, из каких-то, порой, неведомых оснований применяют закон тождества то так, то этак, опускаясь до уровня софистики, при этом яростно отрицая то, что используют именно её, подтасовывают результат под заданную схему. Вполне естественно, что знать закон тождества явно недостаточно. Необходимо знать ещё и законы его применения, которые часто остаются на уровне неосознанного субъективного мышления того или иного логика и, собственно, поисками которых мы и займёмся во второй и третьей частях моей работы. Здесь же нам важно установить, что логика отражает не действительность, а реальность нашего существования. Поэтому из факта существования множественности логик (вплоть до логики обывателя, женской логики и т.д.) естественно вытекает вывод о существовании индивидуальных логик, остающихся на субъективном уровне единственного субъекта, который использует подобную свою логику в своём существовании и считает её за единственно верный путь к истине (как там, у Бальмонта:
«Посох мой – моя свобода,
сердцевина бытия.
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?»).
Но существуют и общепризнанные логики, логики, разработанные в конечном итоге субъектом, или группой субъектов, правильность которых признаётся многими, подавляющим большинством логиков (впрочем, этот факт одинаково касается и частнонаучных теорий – в принципе, каждый учёный тот или иной закон науки понимает по своему, но есть существенные моменты в этих законах, в которых мнение большинства или многих учёных сходятся).
Процесс выхода той или иной логики, той или иной теории за границы субъективности того или иного логика, субъекта науки, называется процессом объективизации. Содержание этого процесса заключается в доказательстве правильности той или иной логики, той или иной теории другим субъектам науки. Акцентируем на этом внимание. Во-первых, что следует доказать? Это значит: предоставить аргументацию своего тезиса, признаваемую за таковую в свете, опять же, общепризнанной реальности. А теперь я перейду к существу предложенного мною примера моей логики, причём, этот пример я буду рассматривать в свете негативной реакции на попытку объективизации моей логики А. Шарова – редактора журнала «Вопросы философии» (краткая рецензия – ответ за номером 13/п. (от 13.02.1992).
«Уважаемый тов. П.П. Царёв!
Мы ознакомились с Вашей статьёй. К сожалению, она не показалась нам содержащей нечто новое и интересное в решении проблемы идеального. Вы приводите много цитат как из истории философии, так и из современной литературы по самым разным вопросам: материя, сознание, идея, реальность и т.д. В то же время в статье много рассуждений достаточно очевидных на уровне здравого смысла, и не дающих по существу ничего нового. Вы часто пишете о понимании идеального в «МЛФ», между тем совсем не касаетесь наиболее глубоких суждений по этим вопросам, высказанных, например, в работах Э.В. Ильенкова или М.К. Мамардашвили. Но именно эти работы задают подлинно философский профессиональный уровень обсуждения данной проблемы, от них так или иначе необходимо отталкиваться. Иначе всё сведётся только к бесконечным терминологическим спорам и уточнениям.
Статья возвращается.
С уважением.
Редактор отдела подпись (А. Шаров).