Искушённому чередой бесконечных рефлексий философу сразу должна была броситься в глаза неувязка. Действительно, я в определении сущности как существования связи свойств часто ссылаюсь и иллюстрирую правильность этого определения существованием материальной связи, которая не есть только связью свойств. Поскольку далее у меня будет фигурировать понятие частей сущности, где части (конкретно – противоположности) ещё более «материализуют» связь, я должен предварительно уделить внимание вопросам: почему сущность является связью свойств вещи, а не связью между самими вещами и каковы отношения между этими двумя связями?
С одной стороны, понятие сущности как связи вещей, в общем-то, более правильно отражает причину существования связанных, как целого. Связь вещей – это, одновременно, не всё целое (новая вещь), а значит, не охватывает явление, и суть между вещами, т.е. – внутреннее вещи ( бытие вещи «в себе». То, что эта связь всегда материальна – тоже не должно нас смущать, пусть даже определять связь не как часть материального целого, а как свойство или отношение. Действительно, пусть «зелёный» - свойство, например, древесного листа. Но что есть – «зелёный»? В плане физическом – свет с определённой длиной, т.е. материальное образование. В плане физиологическом – электрохимический импульс, воспринимаемый особенностью отражения животного как ощущение, т.е. опять же, материальное образование. И высшая нервная деятельность тоже материальна. Поэтому и само свойство, и не только «зелёный) материально. Другое дело, что для нас свет с определённой длиной волны – зелёный (в этом – явление его сущности нам). Свет с данной длиной волны имеет и множество других свойств, но все они определяются его длиной волны. Свет, как свойство, а не материальное образование, выступает тогда, когда он не является (не меняет или существенно не меняет то, что его порождает (или отражает) сколь-нибудь значимой частью целого, которое он характеризует, но это же не означает, что свойство не материально вообще. Следовательно, принципиального противоречия между связью свойств и между связью вещей не существует. И всё-таки, различение есть.
Знание нами того, что между какими-то вещами существует связь ещё ничего не даёт нам для определения индивидуальности связанных – вновь образованного целого. Так, например, сущность кислот и оснований одинаково характеризуется связями между водородом и кислородом и каким-либо иным атомом. Но причины их (кислот и оснований) противоположения, индивидуальности, кроются не в факте существования обеих связей, но в сравнительной энергетической характеристике этих связей. Действительно, если связь между атомами водорода и кислорода слабее связи между атомами кислорода и иного атома, то это вещество – суть кислота, т.е. обладает кислотными свойствами, если наоборот – то основание.
Т.е., хоть связь и полагает природу вещи, сущность вещи выражается не через саму вещь, а через её характеристики, через её свойства, а ещё более абстрактно, через связь свойств связи, выступающей уже не как нечто целое, отличное от связываемых, а отсюда выражаемое как связь свойств вещи. К таковому пониманию сущности я и стремился. Пришло теперь время к выяснению понимания выражения «части сущности».
Из понятия противоположностей однозначно вытекает (и это я уже неоднократно подчёркивал), что частей у сущности может быть только две. Действительно, как рождающиеся из одной сущности, противоположности полностью ограничивают друг друга, что, как следствие, в гносеологии создаёт ситуацию замкнутого круга взаимоопределений (одного через другое). Подобное отношение приводит к тому, что любая конкретная сущность не может иметь более двух частей, иначе для противоположных частей сущности остальные части были бы внешними и не составляли бы с противоположными частями одно целое. Т.е. они бы были внешнее другое, а не своё Или же сами противоположности не могли бы быть частями одной сущности.
Не только движение философской мысли в течение многих веков объективно ведёт к сближению и установлению отношений между понятиями «часть» и «сущность» в рамках понятия «противоположности», но и сам процесс познания противоположностей в трактовке современных авторов непременно приводит к тому же: «Речь идёт о том, что при первоначальном подходе к предмету, различные его стороны выступают как несвязанные (иногда даже противоречащие друг другу), внеположенные, т.е. ещё не как части данного предмета. Для того чтобы они стали таковыми, они должны быть каким-то образом объединены, связаны. И способом такого связывания выступает понятие сущности»,- пишут, например, Аверьянов А.Н. и Длугач Т.Б. (Аверьянов А.Н., Длугач Т.Б. Диалектика целого и части в марксистко-ленинской философии.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 1, М., 1983. С. 226).
Что же мешает определить противоположности, как только части сущности? Видимо, взятое А.Н. Аверьяновым и Т.Б. Длугачем в скобки замечание, что части бывают лишь « иногда… противоречащие друг другу». Действительно, если бы части были только противоположностями, то тогда «часть» и «противоположность» являлись бы синонимами. Однако действительное употребление понятия «часть» отлично от употребления понятия «противоположность». Целому, в зависимости от сложности предмета, противопоставляется неопределённое множество частей, в то время как противоположность подразумевает существование лишь одной своей противоположности. Указанное различие в области гносеологии приводит к отказу от монизма и переходу к полифонии (См., напр., Сагатовский В.Н. Деятельность: монизм любой ценой или полифония?// Деятельность: теории, методология, проблемы. Над чем работают, о чём спорят философы. М., 1990. С. 195 – 206). Но, безусловно, отказ от чёрно-белого мышления, основанный на существующих фактах действительности и основополагающем принципе: всё взаимозависит тем или иным образом от всего,- ещё не делает ложным сам подход к природе, как противополагающей себе саму себя. И, конечно, не только история процесса познания поставляет немало примеров сосуществования двух противоположных теорий, которые, в конечном итоге оказываются двумя противоположными сторонами синтезирующей их теории. Сами современные, принятые на сегодняшний день теории, по мнению естествоиспытателей, удовлетворительно описывающие действительность, содержат в себе объяснение этой действительности методом противоположения. Например, идея Уодденгтона об эпигенетическом ландшафте, подвергшись дальнейшей разработке, приняла такой вид: «Как станет ясно из дальнейшего, наблюдаемые нами решения, которые клетка принимает в процессе онтогенеза, относятся к типу «или – или», и их можно рассматривать как ряд двоичных решений типа «направо – налево» (Рэфф Р., Кофмен Т. Эмбрионы, гены и эволюция. М., 1986. С. 276). Дифференциация клеток развивающегося организма идёт как бы через выбор одного из двух альтернативных путей. Чтобы назвать их противоположными, нужно выявить их сущность, т.е. существование связи свойств.
Возьмём, к примеру, флоэму (луб) и ксилему (древесина) сосудистых растений, возникающих при дифференциации клеток одного вида – клеток камбия и вместе образующих проводящую ткань растения, сущность которой заключена в существующей связи между частями растения, добывающими воду и минеральные вещества и вырабатывающими (синтезирующими) питательные вещества. Этот пример ярко иллюстрирует противоположение по основанию сущности, ибо флоэма, суть ткань, проводящая внешние вещества, ксилема суть ткань, проводящая внутренний продукт (внешнее и внутреннее, именно, по сущности, хотя сущность каждой противоположности, как внешнее и внутреннее, здесь и совпадают с их относительной расположенностью). Собственная же сущность противоположения ксилемы и флоэмы заключена, как уже говорилось, в связи, во взаимозависимости существования, как клеток ксилемы, так и клеток флоэмы от проводимых ими потоков веществ.
Подобный подход к проблеме но уже предбиотической эволюции, положен и в работах Эйгена, где показано, что только система одного типа обладает способностью сопротивляться «ошибкам», постоянно совершаемым автокаталитическими популяциями – а именно, система, состоящая из двух множеств полимерных молекул, выполняющих функции нуклеиновых кислот и «противоположных» им протеинов.
Заметим, что двоичный выбор свойственен как для индивидуального внутреннего развития организма (энто- и эктодерма, органы, отвечающие за процессы а- и диссимиляции и т.д.), так и для внешнего ( например, развитие организма после стадии гаструляции либо в представителя первичноротых, либо в представителя группы вторичноротых – двух ветвей деления главного ствола филогенетического дерева Metazoa. При этом бластопор превращается либо в анальное отверстие (или же занимает положение вблизи этого отверстия), либо в ротовое отверстие (или же занимает положение вблизи него).
Одной из характерных особенностей существования планет является гравитационная дифференциация их недр, в процессе которой образуются восстановленное металлическое ядро планеты и в противоположность ему максимально окисленная оболочка. Внешнее проявление раздвоения при образовании самих планет удовлетворительно объясняет гипотеза Д. Кирквуда.
Наука об истории образования и существования нашей цивилизации поставляет множество примеров как внутреннего раздвоения общества (классовая дифференциация, разделение на город и деревню, умственный и физический труд и т.д.). Подобные процессы носят общее название бифуркаций).
Примеры внутренней дифференциации говорят о том, что противоположение есть не просто определённый аспект существования материальных объектов действительности. Сказанного достаточно, чтобы определить уже из эмпирии противоположение как интенсивность частей сущности. Например, вполне естественно называть палец и частью руки, и частью опорно-двигательной системы и, наконец, частью человека, но палец не противоположен ни печени, ни позвоночнику, а только другим четырём пальцам одной руки. Причём противоположение проводится как по основанию «сущей сущности» (как внешнее остальным пальцам кисти), так и по основанию явления (результату труда). Но только функциональное действие, как существование связи большого пальца с остальными пальцами кисти, вскрывает его собственную сущность, как противоположного оным в своей интенсивности.
Это можно утверждать также основываясь на существующей модели предбиотической эволюции (работы Эйгена М.), суть которой в том, что молекулы, выполняющие функцию нуклеиновых кислот (самовоспроизведение и катализ другого вида молекул, выполняющих функцию протеинов) взаимодействуют с протеинами (функционально предназначенными катализировать самовоспроизведение молекул первого вида, т.е. нуклеиновых кислот). Интенсивность нуклеиновых кислот и протеинов, как частей одной клетки (протобионта), полагает существование протожизни, обеспечивает способность сопротивляться «ошибкам», постоянно совершаемым автокаталитическими популяциями и т.д.
Дифференциация идентичных клеток на клетки противоположных (в рамках дифференциации) органов суть дальнейшая интенсификация как развития каждого из этих органов в себе, так и относительно друг друга, выражающаяся в более устойчивой, сбалансированной работе этих органов в рамках их целостного функционирования. Сравните: «В предшествующих главах мы попытались характеризовать присущие миру живого наиболее простые целостные системы – протоплазму, клетку, раскрыть основные особенности живого целого. Эти особенности (открытый характер системы и обмен веществ, высокая подвижность компонентов, их специфические функции, относительная самостоятельность, глубокая дифференцированность и противоречивость и др.) сохранились и на всех последующих этапах эволюции, во всех более высоких типах живых систем, в том числе и в высокоразвитом организме. Вместе с тем, сохранившись, эти особенности претерпели глубокие изменения, они развились, усовершенствовались, приобрели более яркое выражение» (Афанасьев В.Г. Мир живого: системность, эволюция и управление. М., 1986. С. 86).
В геологии дифференциация процессов совместного функционирования земной оболочки (уменьшение теплопроводности, что ведёт к повышению (или поддержанию) температуры лежащих под ней недр Земли) и ядра (ускоряется конвекция и отложение металлов на поверхности твёрдого ядра) приводит к интенсификации как процессов дифференциации, так и дальнейшего углубления противоположения ядра и оболочки планеты.
В астрофизике существование стабильно светящихся звёзд изначально было бы невозможно без области ядерных реакций, близкой или являющейся самой по себе ядром звезды, в которой производится энергия, и отражающей (частично) оболочки, благодаря которой в ядре звезды поддерживается температура, необходимая для синтеза энергии. Рост температуры в процессе эволюции звезды приводит к росту отражения вплоть до стадии красного гиганта, когда оболочка срывается в пространство под натиском излучения.
Интенсификация частями друг друга в процессе классовой борьбы хорошо известна.
Я уже упоминал о том, что эмпирии известны как внутренние, так и внешние противоположности, которые никак, вроде бы, нельзя назвать интенсивными частями одного целого (существования в одной связи). Так, например, практически автохтонные культуры Древнего Египта и Месопотамии в современной исторической литературе противопоставляются друг другу. Действительно, если в Шумере параллельно существовали государственный и общинно-частный экономический секторы (при преобладании первого), то в Древнем Египте (исключая ранний период) общинно-частный сектор был почти полностью поглощён государственным. Неполнота противопоставления Древнего Египта и Шумера очевидна. Поэтому говорят и о третьем пути развития древневосточных государств, при следовании по которому в этих государствах общинно-частный экономический сектор преобладал (Ахейская, Миттанийская и др. державы, носившие, скорее, характер военно-политических союзов) (См. История древнего мира./ Учебник. Под ред. Дьяконова И.М., Нероновой В.Д., Свенецкой И.С. М., 1983. Т.1. С. 36 – 43).
Третий путь, подчёркиваю, именно государственного развития реализовался несколько позднее и не без влияния Древнего Египта и Месопотамии на государства этого третьего пути. Тем не менее, он, видимо, и является ключом к объяснению, на первый взгляд, внешнего (без взаимодействия, взаимовлияния и пр.) противоположения. Но об этом – позже.
Сейчас главное для меня – раскрыть сосуществование понятий части и противоположности. Я уже говорил, что, согласно развитию противоположностей из единого, у единого может появиться только две части. И именно об этом твердит современное естествознание, подчёркивая факт развития разных природных систем по пути раздвоения единого «или – или». В более общем случае признанию отождествления противоположности и части мешает понятие «различие». Указанный выше процесс дифференциации сущности объекта предполагает, что вновь образованные части единого могут продолжать дифференцироваться в себе самих на противоположные части, что, собственно, и иллюстрируют приведённые выше примеры. Югай Г.А., в частности, для многоклеточных организмов отмечает: «Ткани как часть целого организма, развиваются строго в рамках той тканевой системы, к которой они принадлежат, иными словами, в процессе эволюции тканей всегда соблюдается их системная принадлежность» (Югай Г.А. Диалектика части и целого. Алма-Ата. 1965. С. 128). Т.е. каждое очередное раздвоение при дифференциации многоклеточного организма происходит не выходя за рамки одной из противоположностей предыдущего, т.е. в рамках строгой иерархии. А поскольку «такое явление имеет место как в живой, так и в неорганической природе» (Аверьянов А.Н. Системное познание мира. М., 1985. С. 142), я выступаю за то, что в противовес преобладающей на сегодняшний день точке зрения о том, что противоположение есть результат развития различий (См., напр. Шептулин А.П. Противоречие. Закон единства и борьбы противоположностей.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 1. М.,1983. С.72; Горбач В.И. Проблемы диалектических противоречий. М., 1972. С. 75; Вяккерев Ф.Ф. Противоречие как источник развития.// Материалистическая диалектика. М., 1981. Т. 1, С. 307 и др.) должна существовать идея развития различий из противоположностей, диалектику соотношения которых надо понимать как переход сущности в явление (напр., радиация животных от одного предка), и наоборот (образование, например, путём эволюции разных тканей уха), ибо различие есть ничто иное как относительная экстенсивность явления.
Сама традиция связывать понятия противоположности и различия идёт от античности (См., напр., Аристотеля). Обоснованность такого подхода можно выявить только при анализе понятия «различие» с тесно связанным с ним понятием «тождество».
Аристотель писал: «Различны по роду вещи, субстраты которых не разложимы ни друг на друга, ни на одну и ту же основу… Очевидно, что тождество есть некоего рода единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда её рассматривают как нечто большее, чем одна (например, когда о ней говорят, что она тождественна самой себе, ибо в этом случае её рассматривают как две)» (Аристотель. Там же. С. 530, С. 158).
Н. Кузанский: «Глубоко вникли в значение слов те, кто предпослал «тому же» «одно», как бы давая понять, что тождество ниже единого. В самом себе, всякое то же – единое, но не наоборот… Ведь когда мы говорим, что разное разно, мы утверждаем, что разное тождественно себе самому; поистине разное только и может быть разным через абсолютное то же, в силу которого всё существующее есть то же самое для себя и другое для другого (Кузанский Н. Там же. С. 337, 338).
Дж. Локк: «…тождество состоит в том, что идеи, которым оно приписывается, совсем не отличаются от того, чем они были в тот момент своего прошлого существования, и с чем мы сравниваем их теперешнее существование. Ибо никогда не находя и не представляя себе возможным, чтобы две вещи одного и того же рода могли существовать в одном и том же месте в одно и то же время, мы делаем верное заключение, что некая вещь, существующая где-нибудь и когда-нибудь, исключает всякую другую того же рода и только сама находится там… только тождество и различие есть отношения и способы сравнения» (Локк Дж. Соч. в 3т. Т. 1. М., 1985. С. 380, 381).
Шеллинг Ф.: «…основное положение: ни одно тождество в природе не абсолютно, следовательно, оно всегда только неразличенность» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 215).
Гегель Г.В.Ф.: «Когда мы вообще говорим о некоем различии, мы этим полагаем две вещи, каждая из которых обладает определением, которым не обладает другая» (Гегель Г.В.Ф. Там же. Т. 1, С. 221).
Само слово «различие» - раз-личие – заключает в себе корень слова «личина». Содержание же этого понятия указывает на то, что различие (и в этом его отличие от противоположения) существует, прежде всего, само по себе (…неразложимы ни друг на друга, ни на одну и ту же общую основу»), «разное тождественно себе самому»), а отсюда – исключение из себя всего другого. Говоря яснее, различие должно быть двумя вещами, «каждая из которых обладает определением, которым не обладает другая». Т.е. различие есть определённое отношение явления. Различие выступает в качестве явления для чего-то или чего-то третьего. Различие познаётся только при наличии меры. Но, как и в гносеологии определённая мера изменяется, т.е. существует сама по себе (так, абсолютное различие (т.е. безразмерность) протяжённости и мышления в учении Декарта сменилось их относительностью, причём, дистанция между ними у разных авторов различна), так и во внешнем мире (например, ставшее абсолютным (исключая аномалии) отношение полов в мире многоклеточных организмов живой материи было и осталось для многих одноклеточных). Благодаря тому, что две вещи, как явления друг для друга, относятся (сравниваются) внешним образом в чём-то третьем, они познаются и существуют как различные. Различие всегда относительно. Легко также убедиться в том, что отношение различия внешне, но, как сравниваемое в чём-то третьем, оно есть экстенсивность явления.
Тождество, как и различие, суть отношение явления («единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда её рассматривают как нечто большее, чем одна»). Причём, это отношение также внешнее, и суть экстенсивность (благодаря которой «некая вещь, существующая где-нибудь и когда-нибудь исключает всякую другую», и «всякое то же – едино, но не наоборот»), ибо основывается на сравнении. Но если различие – это относительная экстенсивность явления, т.е. различие есть только экстенсивное несовпадение границ явления одного относительно другого в чём-то третьем, внутреннем или внешнем, но обладающим обеими границами, то тождество есть абсолютной экстенсивностью явления, ибо в своём понятии ничего относительного не имеет (либо тождественно, равно, либо – нет; т.е. тождество есть только совпадение границ, или, что то же самое – полное их отсутствие, безграничность). Действительно, что можно сказать о двух тождественных вещах? Они – одинаковы, тождественны. При этом в ответе совершенно отсутствует: как или в чём? – ибо под этими вопросами уже подразумевается возможное различие.
С точки зрения диалектической логики уже в самом тождестве заключено различие. Понятие различия выводится из содержания понятия тождества, ибо, действительно, говоря «это» тождественно «тому», мы заключаем, что «это» уже не есть «то», а потому (т.е. из их раздельного, хотя и тождественного существования) отлично от «того», т.е «то» и «это») различны, как два самостоятельных объекта (в пространственно – временном или других аспектах). Возражать против этого бессмысленно. Отсюда, вроде бы, вытекает, что определение тождества как абсолютной экстенсивности явления неверно, ибо не может быть абсолютным тождество, в котором уже заключено различие. Но всегда при пользовании диалектической логикой нужно помнить о специфичности противополагающихся понятий (и их предметных аналогов). Правильно, что если тождество и различие – противоположны, то в одном из них неизбежно присутствует другое (взаимопроникновение, переход противоположностей). Однако всегда стоит задаваться вопросом: каким образом осуществляется это присутствие? В данном случае различие двух тождественных вещей полагается не внутри их тождества, а вне его, и не затрагивает этого тождества. Тождество их нарушается не тогда, когда мы устанавливаем их самостоятельность существования, а тогда, когда утверждаем, что данных вещей – две, т.е. тогда, когда они сравниваются не между собой (в этом – они абсолютно одинаковы), а вне себя (например, в своём окружении, в пространственно-временных координатах и пр.).
Так или иначе, но понятия «тождества» и «различия», отнесённые к понятию противоположностей, указывают на самостоятельность двух частей одной сущности:
- как по отношению к их «сущей сущности» (их тождество);
- так и по отношению их друг к другу. Их различие, полагающее, в свою очередь, различие их частей, которое, как экстенсивность явления, может принимать разные формы, в зависимости оттого, в чём, в каком внешнем явлении они проявляются. Например, различие световых волн может проявиться в цвете (для человеческого глаза), или в фото- э.д.с.
Противоположности как различные, как экстенсивные части, суть явление каждой из этих частей вовне (как друг другу, так и чему-то третьему, внешнему им обоим). Наличие у противоположностей отношений различия и тождества указывает на то, что отношением противоположения их отношения существования не исчерпываются. Этим же объясняется и множественность частей в одном целом. С ростом дифференциации целого по принципу противоположения на более мелких субуровнях разных противоположных частей отношения противоположения стушёвываются, сменяются отношениями различия, которые растут.
С одной стороны, понятие сущности как связи вещей, в общем-то, более правильно отражает причину существования связанных, как целого. Связь вещей – это, одновременно, не всё целое (новая вещь), а значит, не охватывает явление, и суть между вещами, т.е. – внутреннее вещи ( бытие вещи «в себе». То, что эта связь всегда материальна – тоже не должно нас смущать, пусть даже определять связь не как часть материального целого, а как свойство или отношение. Действительно, пусть «зелёный» - свойство, например, древесного листа. Но что есть – «зелёный»? В плане физическом – свет с определённой длиной, т.е. материальное образование. В плане физиологическом – электрохимический импульс, воспринимаемый особенностью отражения животного как ощущение, т.е. опять же, материальное образование. И высшая нервная деятельность тоже материальна. Поэтому и само свойство, и не только «зелёный) материально. Другое дело, что для нас свет с определённой длиной волны – зелёный (в этом – явление его сущности нам). Свет с данной длиной волны имеет и множество других свойств, но все они определяются его длиной волны. Свет, как свойство, а не материальное образование, выступает тогда, когда он не является (не меняет или существенно не меняет то, что его порождает (или отражает) сколь-нибудь значимой частью целого, которое он характеризует, но это же не означает, что свойство не материально вообще. Следовательно, принципиального противоречия между связью свойств и между связью вещей не существует. И всё-таки, различение есть.
Знание нами того, что между какими-то вещами существует связь ещё ничего не даёт нам для определения индивидуальности связанных – вновь образованного целого. Так, например, сущность кислот и оснований одинаково характеризуется связями между водородом и кислородом и каким-либо иным атомом. Но причины их (кислот и оснований) противоположения, индивидуальности, кроются не в факте существования обеих связей, но в сравнительной энергетической характеристике этих связей. Действительно, если связь между атомами водорода и кислорода слабее связи между атомами кислорода и иного атома, то это вещество – суть кислота, т.е. обладает кислотными свойствами, если наоборот – то основание.
Т.е., хоть связь и полагает природу вещи, сущность вещи выражается не через саму вещь, а через её характеристики, через её свойства, а ещё более абстрактно, через связь свойств связи, выступающей уже не как нечто целое, отличное от связываемых, а отсюда выражаемое как связь свойств вещи. К таковому пониманию сущности я и стремился. Пришло теперь время к выяснению понимания выражения «части сущности».
Из понятия противоположностей однозначно вытекает (и это я уже неоднократно подчёркивал), что частей у сущности может быть только две. Действительно, как рождающиеся из одной сущности, противоположности полностью ограничивают друг друга, что, как следствие, в гносеологии создаёт ситуацию замкнутого круга взаимоопределений (одного через другое). Подобное отношение приводит к тому, что любая конкретная сущность не может иметь более двух частей, иначе для противоположных частей сущности остальные части были бы внешними и не составляли бы с противоположными частями одно целое. Т.е. они бы были внешнее другое, а не своё Или же сами противоположности не могли бы быть частями одной сущности.
Не только движение философской мысли в течение многих веков объективно ведёт к сближению и установлению отношений между понятиями «часть» и «сущность» в рамках понятия «противоположности», но и сам процесс познания противоположностей в трактовке современных авторов непременно приводит к тому же: «Речь идёт о том, что при первоначальном подходе к предмету, различные его стороны выступают как несвязанные (иногда даже противоречащие друг другу), внеположенные, т.е. ещё не как части данного предмета. Для того чтобы они стали таковыми, они должны быть каким-то образом объединены, связаны. И способом такого связывания выступает понятие сущности»,- пишут, например, Аверьянов А.Н. и Длугач Т.Б. (Аверьянов А.Н., Длугач Т.Б. Диалектика целого и части в марксистко-ленинской философии.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 1, М., 1983. С. 226).
Что же мешает определить противоположности, как только части сущности? Видимо, взятое А.Н. Аверьяновым и Т.Б. Длугачем в скобки замечание, что части бывают лишь « иногда… противоречащие друг другу». Действительно, если бы части были только противоположностями, то тогда «часть» и «противоположность» являлись бы синонимами. Однако действительное употребление понятия «часть» отлично от употребления понятия «противоположность». Целому, в зависимости от сложности предмета, противопоставляется неопределённое множество частей, в то время как противоположность подразумевает существование лишь одной своей противоположности. Указанное различие в области гносеологии приводит к отказу от монизма и переходу к полифонии (См., напр., Сагатовский В.Н. Деятельность: монизм любой ценой или полифония?// Деятельность: теории, методология, проблемы. Над чем работают, о чём спорят философы. М., 1990. С. 195 – 206). Но, безусловно, отказ от чёрно-белого мышления, основанный на существующих фактах действительности и основополагающем принципе: всё взаимозависит тем или иным образом от всего,- ещё не делает ложным сам подход к природе, как противополагающей себе саму себя. И, конечно, не только история процесса познания поставляет немало примеров сосуществования двух противоположных теорий, которые, в конечном итоге оказываются двумя противоположными сторонами синтезирующей их теории. Сами современные, принятые на сегодняшний день теории, по мнению естествоиспытателей, удовлетворительно описывающие действительность, содержат в себе объяснение этой действительности методом противоположения. Например, идея Уодденгтона об эпигенетическом ландшафте, подвергшись дальнейшей разработке, приняла такой вид: «Как станет ясно из дальнейшего, наблюдаемые нами решения, которые клетка принимает в процессе онтогенеза, относятся к типу «или – или», и их можно рассматривать как ряд двоичных решений типа «направо – налево» (Рэфф Р., Кофмен Т. Эмбрионы, гены и эволюция. М., 1986. С. 276). Дифференциация клеток развивающегося организма идёт как бы через выбор одного из двух альтернативных путей. Чтобы назвать их противоположными, нужно выявить их сущность, т.е. существование связи свойств.
Возьмём, к примеру, флоэму (луб) и ксилему (древесина) сосудистых растений, возникающих при дифференциации клеток одного вида – клеток камбия и вместе образующих проводящую ткань растения, сущность которой заключена в существующей связи между частями растения, добывающими воду и минеральные вещества и вырабатывающими (синтезирующими) питательные вещества. Этот пример ярко иллюстрирует противоположение по основанию сущности, ибо флоэма, суть ткань, проводящая внешние вещества, ксилема суть ткань, проводящая внутренний продукт (внешнее и внутреннее, именно, по сущности, хотя сущность каждой противоположности, как внешнее и внутреннее, здесь и совпадают с их относительной расположенностью). Собственная же сущность противоположения ксилемы и флоэмы заключена, как уже говорилось, в связи, во взаимозависимости существования, как клеток ксилемы, так и клеток флоэмы от проводимых ими потоков веществ.
Подобный подход к проблеме но уже предбиотической эволюции, положен и в работах Эйгена, где показано, что только система одного типа обладает способностью сопротивляться «ошибкам», постоянно совершаемым автокаталитическими популяциями – а именно, система, состоящая из двух множеств полимерных молекул, выполняющих функции нуклеиновых кислот и «противоположных» им протеинов.
Заметим, что двоичный выбор свойственен как для индивидуального внутреннего развития организма (энто- и эктодерма, органы, отвечающие за процессы а- и диссимиляции и т.д.), так и для внешнего ( например, развитие организма после стадии гаструляции либо в представителя первичноротых, либо в представителя группы вторичноротых – двух ветвей деления главного ствола филогенетического дерева Metazoa. При этом бластопор превращается либо в анальное отверстие (или же занимает положение вблизи этого отверстия), либо в ротовое отверстие (или же занимает положение вблизи него).
Одной из характерных особенностей существования планет является гравитационная дифференциация их недр, в процессе которой образуются восстановленное металлическое ядро планеты и в противоположность ему максимально окисленная оболочка. Внешнее проявление раздвоения при образовании самих планет удовлетворительно объясняет гипотеза Д. Кирквуда.
Наука об истории образования и существования нашей цивилизации поставляет множество примеров как внутреннего раздвоения общества (классовая дифференциация, разделение на город и деревню, умственный и физический труд и т.д.). Подобные процессы носят общее название бифуркаций).
Примеры внутренней дифференциации говорят о том, что противоположение есть не просто определённый аспект существования материальных объектов действительности. Сказанного достаточно, чтобы определить уже из эмпирии противоположение как интенсивность частей сущности. Например, вполне естественно называть палец и частью руки, и частью опорно-двигательной системы и, наконец, частью человека, но палец не противоположен ни печени, ни позвоночнику, а только другим четырём пальцам одной руки. Причём противоположение проводится как по основанию «сущей сущности» (как внешнее остальным пальцам кисти), так и по основанию явления (результату труда). Но только функциональное действие, как существование связи большого пальца с остальными пальцами кисти, вскрывает его собственную сущность, как противоположного оным в своей интенсивности.
Это можно утверждать также основываясь на существующей модели предбиотической эволюции (работы Эйгена М.), суть которой в том, что молекулы, выполняющие функцию нуклеиновых кислот (самовоспроизведение и катализ другого вида молекул, выполняющих функцию протеинов) взаимодействуют с протеинами (функционально предназначенными катализировать самовоспроизведение молекул первого вида, т.е. нуклеиновых кислот). Интенсивность нуклеиновых кислот и протеинов, как частей одной клетки (протобионта), полагает существование протожизни, обеспечивает способность сопротивляться «ошибкам», постоянно совершаемым автокаталитическими популяциями и т.д.
Дифференциация идентичных клеток на клетки противоположных (в рамках дифференциации) органов суть дальнейшая интенсификация как развития каждого из этих органов в себе, так и относительно друг друга, выражающаяся в более устойчивой, сбалансированной работе этих органов в рамках их целостного функционирования. Сравните: «В предшествующих главах мы попытались характеризовать присущие миру живого наиболее простые целостные системы – протоплазму, клетку, раскрыть основные особенности живого целого. Эти особенности (открытый характер системы и обмен веществ, высокая подвижность компонентов, их специфические функции, относительная самостоятельность, глубокая дифференцированность и противоречивость и др.) сохранились и на всех последующих этапах эволюции, во всех более высоких типах живых систем, в том числе и в высокоразвитом организме. Вместе с тем, сохранившись, эти особенности претерпели глубокие изменения, они развились, усовершенствовались, приобрели более яркое выражение» (Афанасьев В.Г. Мир живого: системность, эволюция и управление. М., 1986. С. 86).
В геологии дифференциация процессов совместного функционирования земной оболочки (уменьшение теплопроводности, что ведёт к повышению (или поддержанию) температуры лежащих под ней недр Земли) и ядра (ускоряется конвекция и отложение металлов на поверхности твёрдого ядра) приводит к интенсификации как процессов дифференциации, так и дальнейшего углубления противоположения ядра и оболочки планеты.
В астрофизике существование стабильно светящихся звёзд изначально было бы невозможно без области ядерных реакций, близкой или являющейся самой по себе ядром звезды, в которой производится энергия, и отражающей (частично) оболочки, благодаря которой в ядре звезды поддерживается температура, необходимая для синтеза энергии. Рост температуры в процессе эволюции звезды приводит к росту отражения вплоть до стадии красного гиганта, когда оболочка срывается в пространство под натиском излучения.
Интенсификация частями друг друга в процессе классовой борьбы хорошо известна.
Я уже упоминал о том, что эмпирии известны как внутренние, так и внешние противоположности, которые никак, вроде бы, нельзя назвать интенсивными частями одного целого (существования в одной связи). Так, например, практически автохтонные культуры Древнего Египта и Месопотамии в современной исторической литературе противопоставляются друг другу. Действительно, если в Шумере параллельно существовали государственный и общинно-частный экономический секторы (при преобладании первого), то в Древнем Египте (исключая ранний период) общинно-частный сектор был почти полностью поглощён государственным. Неполнота противопоставления Древнего Египта и Шумера очевидна. Поэтому говорят и о третьем пути развития древневосточных государств, при следовании по которому в этих государствах общинно-частный экономический сектор преобладал (Ахейская, Миттанийская и др. державы, носившие, скорее, характер военно-политических союзов) (См. История древнего мира./ Учебник. Под ред. Дьяконова И.М., Нероновой В.Д., Свенецкой И.С. М., 1983. Т.1. С. 36 – 43).
Третий путь, подчёркиваю, именно государственного развития реализовался несколько позднее и не без влияния Древнего Египта и Месопотамии на государства этого третьего пути. Тем не менее, он, видимо, и является ключом к объяснению, на первый взгляд, внешнего (без взаимодействия, взаимовлияния и пр.) противоположения. Но об этом – позже.
Сейчас главное для меня – раскрыть сосуществование понятий части и противоположности. Я уже говорил, что, согласно развитию противоположностей из единого, у единого может появиться только две части. И именно об этом твердит современное естествознание, подчёркивая факт развития разных природных систем по пути раздвоения единого «или – или». В более общем случае признанию отождествления противоположности и части мешает понятие «различие». Указанный выше процесс дифференциации сущности объекта предполагает, что вновь образованные части единого могут продолжать дифференцироваться в себе самих на противоположные части, что, собственно, и иллюстрируют приведённые выше примеры. Югай Г.А., в частности, для многоклеточных организмов отмечает: «Ткани как часть целого организма, развиваются строго в рамках той тканевой системы, к которой они принадлежат, иными словами, в процессе эволюции тканей всегда соблюдается их системная принадлежность» (Югай Г.А. Диалектика части и целого. Алма-Ата. 1965. С. 128). Т.е. каждое очередное раздвоение при дифференциации многоклеточного организма происходит не выходя за рамки одной из противоположностей предыдущего, т.е. в рамках строгой иерархии. А поскольку «такое явление имеет место как в живой, так и в неорганической природе» (Аверьянов А.Н. Системное познание мира. М., 1985. С. 142), я выступаю за то, что в противовес преобладающей на сегодняшний день точке зрения о том, что противоположение есть результат развития различий (См., напр. Шептулин А.П. Противоречие. Закон единства и борьбы противоположностей.// Марксистко-ленинская диалектика. В 8 кн. Кн. 1. М.,1983. С.72; Горбач В.И. Проблемы диалектических противоречий. М., 1972. С. 75; Вяккерев Ф.Ф. Противоречие как источник развития.// Материалистическая диалектика. М., 1981. Т. 1, С. 307 и др.) должна существовать идея развития различий из противоположностей, диалектику соотношения которых надо понимать как переход сущности в явление (напр., радиация животных от одного предка), и наоборот (образование, например, путём эволюции разных тканей уха), ибо различие есть ничто иное как относительная экстенсивность явления.
Сама традиция связывать понятия противоположности и различия идёт от античности (См., напр., Аристотеля). Обоснованность такого подхода можно выявить только при анализе понятия «различие» с тесно связанным с ним понятием «тождество».
Аристотель писал: «Различны по роду вещи, субстраты которых не разложимы ни друг на друга, ни на одну и ту же основу… Очевидно, что тождество есть некоего рода единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда её рассматривают как нечто большее, чем одна (например, когда о ней говорят, что она тождественна самой себе, ибо в этом случае её рассматривают как две)» (Аристотель. Там же. С. 530, С. 158).
Н. Кузанский: «Глубоко вникли в значение слов те, кто предпослал «тому же» «одно», как бы давая понять, что тождество ниже единого. В самом себе, всякое то же – единое, но не наоборот… Ведь когда мы говорим, что разное разно, мы утверждаем, что разное тождественно себе самому; поистине разное только и может быть разным через абсолютное то же, в силу которого всё существующее есть то же самое для себя и другое для другого (Кузанский Н. Там же. С. 337, 338).
Дж. Локк: «…тождество состоит в том, что идеи, которым оно приписывается, совсем не отличаются от того, чем они были в тот момент своего прошлого существования, и с чем мы сравниваем их теперешнее существование. Ибо никогда не находя и не представляя себе возможным, чтобы две вещи одного и того же рода могли существовать в одном и том же месте в одно и то же время, мы делаем верное заключение, что некая вещь, существующая где-нибудь и когда-нибудь, исключает всякую другую того же рода и только сама находится там… только тождество и различие есть отношения и способы сравнения» (Локк Дж. Соч. в 3т. Т. 1. М., 1985. С. 380, 381).
Шеллинг Ф.: «…основное положение: ни одно тождество в природе не абсолютно, следовательно, оно всегда только неразличенность» (Шеллинг Ф. Там же. Т. 1. С. 215).
Гегель Г.В.Ф.: «Когда мы вообще говорим о некоем различии, мы этим полагаем две вещи, каждая из которых обладает определением, которым не обладает другая» (Гегель Г.В.Ф. Там же. Т. 1, С. 221).
Само слово «различие» - раз-личие – заключает в себе корень слова «личина». Содержание же этого понятия указывает на то, что различие (и в этом его отличие от противоположения) существует, прежде всего, само по себе (…неразложимы ни друг на друга, ни на одну и ту же общую основу»), «разное тождественно себе самому»), а отсюда – исключение из себя всего другого. Говоря яснее, различие должно быть двумя вещами, «каждая из которых обладает определением, которым не обладает другая». Т.е. различие есть определённое отношение явления. Различие выступает в качестве явления для чего-то или чего-то третьего. Различие познаётся только при наличии меры. Но, как и в гносеологии определённая мера изменяется, т.е. существует сама по себе (так, абсолютное различие (т.е. безразмерность) протяжённости и мышления в учении Декарта сменилось их относительностью, причём, дистанция между ними у разных авторов различна), так и во внешнем мире (например, ставшее абсолютным (исключая аномалии) отношение полов в мире многоклеточных организмов живой материи было и осталось для многих одноклеточных). Благодаря тому, что две вещи, как явления друг для друга, относятся (сравниваются) внешним образом в чём-то третьем, они познаются и существуют как различные. Различие всегда относительно. Легко также убедиться в том, что отношение различия внешне, но, как сравниваемое в чём-то третьем, оно есть экстенсивность явления.
Тождество, как и различие, суть отношение явления («единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда её рассматривают как нечто большее, чем одна»). Причём, это отношение также внешнее, и суть экстенсивность (благодаря которой «некая вещь, существующая где-нибудь и когда-нибудь исключает всякую другую», и «всякое то же – едино, но не наоборот»), ибо основывается на сравнении. Но если различие – это относительная экстенсивность явления, т.е. различие есть только экстенсивное несовпадение границ явления одного относительно другого в чём-то третьем, внутреннем или внешнем, но обладающим обеими границами, то тождество есть абсолютной экстенсивностью явления, ибо в своём понятии ничего относительного не имеет (либо тождественно, равно, либо – нет; т.е. тождество есть только совпадение границ, или, что то же самое – полное их отсутствие, безграничность). Действительно, что можно сказать о двух тождественных вещах? Они – одинаковы, тождественны. При этом в ответе совершенно отсутствует: как или в чём? – ибо под этими вопросами уже подразумевается возможное различие.
С точки зрения диалектической логики уже в самом тождестве заключено различие. Понятие различия выводится из содержания понятия тождества, ибо, действительно, говоря «это» тождественно «тому», мы заключаем, что «это» уже не есть «то», а потому (т.е. из их раздельного, хотя и тождественного существования) отлично от «того», т.е «то» и «это») различны, как два самостоятельных объекта (в пространственно – временном или других аспектах). Возражать против этого бессмысленно. Отсюда, вроде бы, вытекает, что определение тождества как абсолютной экстенсивности явления неверно, ибо не может быть абсолютным тождество, в котором уже заключено различие. Но всегда при пользовании диалектической логикой нужно помнить о специфичности противополагающихся понятий (и их предметных аналогов). Правильно, что если тождество и различие – противоположны, то в одном из них неизбежно присутствует другое (взаимопроникновение, переход противоположностей). Однако всегда стоит задаваться вопросом: каким образом осуществляется это присутствие? В данном случае различие двух тождественных вещей полагается не внутри их тождества, а вне его, и не затрагивает этого тождества. Тождество их нарушается не тогда, когда мы устанавливаем их самостоятельность существования, а тогда, когда утверждаем, что данных вещей – две, т.е. тогда, когда они сравниваются не между собой (в этом – они абсолютно одинаковы), а вне себя (например, в своём окружении, в пространственно-временных координатах и пр.).
Так или иначе, но понятия «тождества» и «различия», отнесённые к понятию противоположностей, указывают на самостоятельность двух частей одной сущности:
- как по отношению к их «сущей сущности» (их тождество);
- так и по отношению их друг к другу. Их различие, полагающее, в свою очередь, различие их частей, которое, как экстенсивность явления, может принимать разные формы, в зависимости оттого, в чём, в каком внешнем явлении они проявляются. Например, различие световых волн может проявиться в цвете (для человеческого глаза), или в фото- э.д.с.
Противоположности как различные, как экстенсивные части, суть явление каждой из этих частей вовне (как друг другу, так и чему-то третьему, внешнему им обоим). Наличие у противоположностей отношений различия и тождества указывает на то, что отношением противоположения их отношения существования не исчерпываются. Этим же объясняется и множественность частей в одном целом. С ростом дифференциации целого по принципу противоположения на более мелких субуровнях разных противоположных частей отношения противоположения стушёвываются, сменяются отношениями различия, которые растут.